В клочья
Обесточен
Расскажи мне, с кем я буду этой ночью
~
Хотелось бы чувствовать себя победителем, зайти в ординаторскую, снять стетоскоп с шеи и сказать всем спасибо, все свободны, расходимся, только вместо этого я просто долго смотрю на сообщение на телефоне. Оно встречает меня ровно в тот момент, когда заканчивается ночная смена, словно по часам. И хотелось бы улыбаться ему, потому что какой-то глупый смайлик, поставленный Вероникой около своего имени должен был вызывать улыбку, но ее нет. Тело практически гудит от усталости из-за сверхурочных, а глаза слипаются от недосыпа. Кровати в подсобке слишком жесткие, таких не было даже в летних лагерях, когда удавалось родителей уговорить на такие поездки. Но приходится довольствоваться тем, что есть. такова жизнь, Олли говорил мне дедушка, покачиваясь на своей кресле-качалке, пока я рассказывал ему о том, что приходится учить чертову биологию, латынь и химию, потому что родители на этом слишком настаивают. Такова жизнь и тут либо ты ее, либо она тебя.
в моем случае, я оказался в той еще заднице
Сообщение было коротким, почти не содержательным и откровенно разочаровывающим. Оно не содержало ни единого люблю, скучаю, жду только адрес и какой-то странный набор букв. И мне бы хотелось не испытывать такую злость, которая накрыла меня именно в этот момент, но я не мог ничего с собой сделать. Отношения заходили в тупик, когда вместо теплоты и приятного ощущения волнения просыпается усталость и отчаяние. [float=left][/float]
Мне говорили, что мы не подходим друг другу, мы совсем не пара, слишком разные. Это говорили почти все. Ее друзья, мои, только чертов бездомный не раскрывал своего рта, когда я проходил мимо него каждое утро. Но я упорно продолжал игнорировать все вокруг и каждое утро просыпаться, утыкаясь носом в смуглое плечо.
она была константой в этом мире и я не торопился с этим прощаться
Даже если злость и усталость накрывала меня с головой, на выезде из больницы, я поворачиваю на главную дорогу, что вела в город, вместо того, чтобы ехать домой. В свободной руке медленно тлела сигарета, к слову, первая за весь этот безумный день, а в голове уже мелькали мысли о том, что придя домой, стоит сразу же лечь спать. Потому что это был долгий-долгий день, который хочется поскорей забыть.
В машине спокойно, в машине тихо и никто не дергает с глупыми вопросами, спорами и просьбами подежурить еще несколько часов пожалуйста, Оливер, у меня важное свидание. Ненавижу. На улице было темно, лишь редкие огни фонарей поддерживали нужную атмосферу, пока я не подъезжаю к нужному адресу. То там то тут появлялись люди, шатающиеся компанией или поодиночке. Кто-то курил, выйдя из очередного бара и рассматривал сизые облака дыма, некоторые девушки смеялись, кто-то блевал в мусорные ящики. От одного только вида я невольно морщусь, вспоминая, сколько таких счастливчиков сегодня попадут в больницы с алкогольным или наркотическим отравлением. Медицинский юмор слишком ужасен, но я уже знал, как сильно будут шутить терапевты и медсестры, заполняя нужные карты на таких пациентов.
Где-то в глубине души просыпается сожаление от того, что именно в эту ночь я освобождаюсь слишком рано. Где-то на периферии сознания хотелось быть сейчас в больнице, принимать перепивших подростков и травить им истории о том, что их ждет ужасная смерть и инъекции от которых у них все тело будет болеть. Делать несколько уколов витаминами и отпускать под расписку. Но вместо этого остается только делать еще несколько затяжек, прежде чем сигареты начинают горчить окончательно дойдя до фильтра. В голове не остается мыслей, кроме тех, которые рисуют такие манящие картины о том, что дома меня ждем горячий душ и мягкая кровать. Может, в холодильнике будет остаток вчерашнего завтрака, но это уже было бы слишком большой роскошью.
Я останавливаюсь около очередного клуба, а на сам расплываюсь в глупой улыбке, глядя на его название. В одно мгновение хочется закатить глаза, но вместо этого я ставлю машину на сигнализацию и проскальзываю вовнутрь, чтобы найти свою девушку в толпе танцующих. Она вряд ли была в самом ее центре, если вспомнить о том, какое именно сообщение прислала девушка. От этого хочется шутить, говорить, я чертов Шерлок и еще долго смеяться из-за серьезного лица Вероники.
Она не находится внутри, кто-то говорил, что видел ее, выходящей из клуба. Волнение просыпается где-то в животе, но я отчаянно стараюсь его игнорировать, надеясь на то, что девушка просто вышла подышать свежим воздухом. Отчитать за излишний алкоголизм ее можно будет и дома, а если очень захочется, то и прямо в машине. Но Вероника не находится около главного входа, а в подворотне, совсем рядом слышна какая-то возня. В голове сразу рождается миллион мыслей, страх. Если быть честным, то ком вставал в горле от того, что там могло происходить. Но я только сжимаю руки в кулаки, стараясь не думать о том, что может происходить в этой чертовой подворотне.
с ней может быть что угодно
Но то, что я вижу, никак нельзя было предугадать. Потому что вот, вроде бы, Вероника, моя Ронни в целости и сохранности, ее даже не выворачивает на ближайший мусорный пакет. Но то, что вижу я, заставляет меня чуть ли не осесть на грязный асфальт. мне хотелось бы подойти и разбить голову того бугая о кирпичную стену, как в боевиках. Злость кипела во мне и только еще больше разгоралась, когда до меня доходят тихие стоны, какие-то слова и шорох одежды. [float=right][/float]
- Вы бы потрахались тут еще, - бросаю я, пересиливая свое оцепенение и только разворачиваюсь, чтобы скорей уйти из этого места и забыть о том, что видел. О том, как близко они были, как легко и доступно Вероника подставляла свою шею незнакомому парню. И о том, как сжалось в немом крике собственное сердце. Потому что руки дрожали, когда я пытался попасть языком огня по сигарете, а ключи от машины никак не хотели попадать в замочную скважину.
От злости и отчаяния остается только пинать колесо собственной машины, не обращая внимания на оклики людей. Хотелось вернуться в ту подворотню, только для того, чтобы сказать что-то более какая же ты шлюха, Такер нужное в тот момет.
Отредактировано Oliver McCoy (2017-01-17 01:21:45)