Последние пару лет моей службы неслись под флагом бессонных ночей и огромных синяков под глазами. Я, конечно же, связывал все с обилием страстно вздыхающих за стенкой подружек моего соседа, но на самом-то деле, я просто не мог нормально функционировать, если брался за новое дело. Я начинал меньше есть, почти не спать и настроение улучшалось обратно пропорционально еде и сну в моем расписании. Конечно, любой скажет, что это не нормально, но, откровенно говоря, я прямо-таки чувствовал себя каким-то киборгом. Чувство мне импонировало, пару раз я им хвастался, но меня никто не слушал. Почему? Все уже спали. Пара часов беспокойного сна и я снова в строю, хотя выгляжу уже немного хуже. Конечно же, все вокруг были против. Я прямо как сейчас слышу их возгласы о том, что долго я так не протяну, что я убиваю свой организм и прочую ерунду. Я предложил им делать ставки. Лично я бы поставил на то, что умру лет в семьдесят в постели, прожив яркую и счастливую жизнь. И, знаете что? Я умер бы, пересчитывая деньги, которые мне проспорили бывшие коллеги. Принимаются категории "до 30", "от 30 до 35" и так далее с шагом "пять". Выигрыш удваивается, если называешь причину смерти. Самые популярные: остановка сердца (весьма нечестный вариант, это может быть что угодно в таком случае), рак, пуля. Категория "пуля" делится на подкатегории, в названиях которых фигурируют разные части моего тела. Категория "рак" основана на социальной статистике населения по всей стране, но мои коллеги не знают, что эта статистика не в их пользу. Раковых больных становится больше, смертность при онкологии снижается. Это я знаю, потому что иногда по утрам читаю соседские газеты. Обычно я запоминаю что-нибудь наиболее бесполезное, но этими знаниями я должен был блеснуть в участке, что и сделал.
Не знаю, убедились ли они в чем-то, но речь была впечатляющей.
Что про сегодняшний день, он был тяжелым и длился около тридцати часов после двух с половиной часов сна. Я был вымотан, а поскольку это чувство снова ко мне вернулось, это означало только одно - дело закрыто. Закрыл его не я, но еще это означает, что бумажной работой заниматься буду тоже не я. Я хлопаю по плечу сержанта, который стоит посреди квартиры пожилой дамы, откуда вынесли ювелирные изделия и еще некоторые вещи. Теперь именно на нем вся эта остальная скучная работа, а на мне десять-двенадцать часов восстановительного сна. В конце концов, меня не очень волновало, чья фамилия будет стоять в рапорте. Он это заслужил.
Внизу у подъезда стояла патрульная машина, которую постоянно вызывала старая кошатница. Офицер Грант стоял неподалеку и поглядывал в сторону парка как раз тогда, когда я вышел.
[float=right][/float]- Дружище, если ты меня не довезешь, я просто упаду на асфальт и буду ползти как гусеница, - сил на умоляющий взгляд у меня не было, только свой естественный страдающий вид и измученная улыбка, которая, видимо, как раз и сбила Гранта окончательно.
- Запрыгивай, дай мне только минут десять, там явно что-то происходит, - в парке собиралась молодежь, шумные и галдящие. Они распивали в общественных местах и курили там, где ходят беременные. Грант пошел оказывать свое устрашающее воздействие, когда я открыл дверь на заднее сиденье и фактически ввалился в машину. Изловчившись и закрыв дверь, я подложил руку под щеку и прикрыл глаза в ожидании офицера, чтобы тот довез меня до самого дома, адрес которого он знает почти наизусть. Оставалось только надеяться, что Кот куда-нибудь ушел и я мог без лишних вопросов упасть на кровать и уснуть. А уж потом душ, разговоры, кофе, истории рассказанные с выпученными глазами потому, что все это было слишком.
Буквально за секунду я начал проваливаться в блаженную дремоту, а затем погрузился и в неглубокий сон. Под боком что-то давило, но мне было до того лень шевелиться, что я решил, мол, не так уж мне это и мешает. Сквозь сон я слышал посторонние звуки. Кто-то потянул дверь машины за ручку, и та со щелчком отворилась. Я знал Гранта: он бы плюхнулся на водительское кресло и громко заявил бы, что я, видите ли, идиот. Только тишина и опасливое шуршание впереди, но я все равно говорю:
- Как-то ты быстро, - и принимаю сидячее положение. Впереди сидела девушка, ключи в зажигании, мы тронулись с места и аккуратно выезжали на проезжую часть. Я с пару секунд смотрю на чудо, что устроилось у руля, она бросает беглый взгляд на меня через зеркало заднего вида. В глазах читается паника, а при моем выпаде я явно услышал резкий вздох, который явно не означал то, что меня планировали похитить. В конце концов, кому я нужен. Это был обычный угон. Обычный угон патрульной машины.
- Сюрприз, - произношу я с широкой улыбкой. Пусть думает, что этот сюрприз именно для нее. У меня на груди болтается значок, у пояса пистолет, который я не собирался применять, но девушка об этом не знала. Блин, зачем только оно ей? Наверняка, подумал я, она из тех ребят из парка, с которыми пошел разбираться Грант. Вот он удивится, когда вернется на место, а машины и нет. Потом я понял, что винить во всем начнут меня и понял, что надо брать себя в руки.
Она была у руля, но моей картой был эффект неожиданности. Я привык работать так, что даже если я откровенно лажаю, приходится делать вид, что все так и было задуманно.
- Так, кроха, можешь не останавливаться, - говорю я и только потом понимаю, что звучит весьма двусмысленно. Она что-то пробормотала или мне показалось, в любом случае я замечаю испарину на ее лбу. Вряд ли бесстрашная угонщица, не потрудившаяся заглянуть на заднее сиденье, стала бы выпрыгивать из машины на ходу. Во всяком случае, я на это очень надеюсь, ведь в жертвах все равно останусь я. В голове стоял туман, который я усилиями воли старался разогнать, чтобы начать рассуждать здраво.
[float=left][/float]- Ты в полицейской дежурной машине и любой коп на улице поймет, что ты не в форме. На твоем заднем сиденье полицеский, у которого, к тому же, есть служебное оружие, необходимость использовать которое возникнуть не должна. Понимаешь меня? - я говорил спокойно, а в зеркало видел, как бегает ее взгляд. Она была на грани паники, понимала, что влипла и не совсем понимала, что делать. Я часто видел такое, но эта девчушка держалась молодцом.
- Поворачивай тут. Говорю, сворачивай, - мы проезжаем по знакомой неширокой улице с двухполосным движением, - Ты довезешь нас до участка и выйдешь без резких движений, тогда худшее, что ты получишь - пару суток в общей камере. Лучшим будет залог. У тебя же наверняка есть богатый папа, который все оплатит, иначе зачем развлекаться, угоняя патрульные машины, верно?
Я улыбаюсь ей, глядя в зеркало. На светофоре ко мне приходит мысль о том, что стоило бы перебраться вперед, но тогда она либо удерет, либо я застряну между сиденьями своим необъятным задом. Либо обе неловкие ситуации сразу. Я вообще изначально не был в выигрыше, но теперь вполне чувствовал, что могу контролировать ситуацию.
- Участок за следующим поворотом, остановишь перед главным входом и будешь сидеть, пока я не скажу.

Мне было искренне жалко девчонку, которая сидела сейчас в водительском кресле и изо всех сил сжимала руль так, что белели костяшки пальцев. Я внимательно следил за дорогой и за ее реакцией, потому что теперь она была весьма заторможена. Мне тоже было нелегко после таких тяжелых суток, а теперь и сразу после попытки уснуть, но, чем дальше мы ехали, тем яснее становилось в голове, что, видимо, было обратно пропорционально творящемуся в голове у нее. Конечно же, я погорячился, когда предрекал ей пару суток в участке, дело было дерьмовое и шло все совсем грязно. Какой бы невинной и глупой не была ее шутка, она стала настоящим преступлением. Это даже не попытка угона, ведь, проснувшись, я обнаружил машину уже на ходу, а девушка вовсю жала на педаль газа. Кража любого имущества  такой стоимости в нашем штате грозит годом в окружной тюрьме, если повезет, и я молчу о том, что имущество это государственное. Судя по лицу девушки, она еще надеялась справиться со сложившейся ситуацией, но, чем ближе мы были к участку, тем безнадежнее я сотрясал воздух своими разговорами. Представляете, как сильно мне хотелось бы откинуться назад, закинуть руки за голову и приказом "Езжай!" заставить юную преступницу саму себя довезти до участка. Но вместе со мной проснулась и какая-то удивительная ответственность, возлегшая на мои плечи. Я с силой протер глаза, оставляя остатки сна на потом, и принялся следить за дорогой.
Я точно знал, нам обоим определенно не хотелось, чтобы это закончилось плачевно, но иногда за свои поступки надо платить. Я думаю о том, насколько правильно поступлю, если в деле девушки пропишу только порчу полицейского имущества. если у нее хватило смелости или глупости попробовать угнать машину раз, значит хватит и во второй, а отпускать даже мелких хулиганов под честное слово я не привык. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось избавившись от одной бумажной работы, приниматься за другую. А когда я зачитаю ей права, то окажется, что ей и впрямь понадобится адвокат, и, дай Бог, чтобы у ее богатого папаши были деньги на кого-то приличного. Она выглядит намного младше меня, а значит и впереди куда больше. Хватило мозгов угнать машину, хватит и сделать что-то хорошее.
Машина останавливается недалеко от парадного подъезда здания, я выхожу и выпускаю девушку. Та медленно и неохотно следует за мной, а чтобы у нее и вовсе не оставалось выбора, пристегиваю вторым кольцом наручников ее руку к своей. Я подумывал, что можно обойтись и без этого, но, кто его знает, о чем она думает. В любой момент юркая и маленькая она сможет слинять и глазом моргнуть не успею. Я представил, как смешно улепетывает человек, у которого руки пережаты наручниками и подавил смешок, но все равно поймал ее странный взгляд. Я вряд ли выглядел наилучшим образом, но меня это нисколько не смущало, когда через коридоры и кабинеты мы проходили мимо моих знакомых или тех, кого я видел впервые. Свободной рукой я салютовал всем, широко улыбаясь, мол, смотрите, не ждали. Вряд ли кто-то понимал, что происходит, да это и не важно. Я громко говорю:
[float=left][/float]- Видали, чтобы преступники вас сами подвозили до участка? Наслаждайтесь, больше и не увидите! - и мы удаляемся в сторону кабинета, где располагается несколько столов, но все детективы сейчас либо на обеде, либо слишком заняты, чтобы просиживать задницы в офисе. Застегнув наручники за спиной у брюнетки, я предлагаю ей стул, а сам сажусь в свое кресло и впервые гляжу ей прямо в лицо. Весьма симпатичное лицо, к слову, которое если бы не отражало столько раздражения и обреченного состояния, было бы еще милее. Я улыбнулся ей, не в силах сдержаться.
- Ну ты и влипла, - я посмеиваюсь, развалившись в кресле и думая о том, как стоит поступить дальше. Я же не буду грязным полицейским, если просто прикинусь, что ничего не было. Она же не предлагает ничего взамен, а если предложила бы...давайте на этом остановимся, не стоит сейчас думать о том, что она могла бы предложить.
- Да,- киваю я, - У тебя есть права. Молчание хранить, получить адвоката и все, что ты сейчас мне расскажешь, когда я занесу это в дело, будет использовано против тебя. Фильмы же смотрела, наверное, не раз слышала.
Я вздыхаю и откидываюсь назад, перебирая в голове варианты. Каждый день мы тут ловим тех, кто действительно виновен. Кто-то убивает людей, кто-то их даже расчленяет после этого, кто-то обворовывает стариков или сбывает наркотики таким девчонкам, вроде нее. Я снова принимаюсь ее рассматривать и, чем дольше это тянется, тем  недоуменнее и злее становится ее взгляд, ну или мне так только кажется. Впрочем, рано или поздно придется что-то решить. Кроха может и взбунтоваться и начать истерику, это у них, у женщин, не редкость. С этой работой я привык ждать всего, чего угодно, только не нормальной жизни.
- Ну, что, давай начнем, чего кота тянуть за яйца. Меня зовут детектив Чиж, Лешек Чиж, и я твой новый надзиратель из Шоушенка, - я раскидываю руки, вроде как "добро пожаловать", но слежу за взглядом девушки, которая поглядывает на камеру у меня за спиной. Сейчас там никого нет, но это не значит, что ближе к вечеру, там не соберутся бомжы, которых прикрывают у нас в участке до тех пор, пока не проспятся или их кто-то не заберет. Хулиганы, мародеры, наркоманы - первым делом они оказываются тут. Окажется и она.
- Давай начистоту, угон - это уголовка. Никакой первый раз тебе не поможет, если это, конечно, первый, а я обязательно проверю, у меня есть волшебная штуковина - база данных, - я рисую в воздухе кавычки пальцами, - Тебе не нравится это? - я указываю большим пальцем назад, где и находится камера, которая дожидается свою юную преступницу, - Год в окружной тюрьме тебе не понравится еще меньше, а если этим займется штат, ты захочешь сюда снова. Десять минут позора в машине полицейского и еще двое суток в участке - это почти отпуск! Выбирай.
Довольный собой, я запускаю компьютер и достаю из стола папки, чтобы после сшить дело. Чтобы найти приличную, пришлось изрядно постараться.
- Как, говоришь, тебя зовут? - спрашиваю я, готовясь заносить данные в бланк на экране. Она называет имя, и, печатая его, я немного хмурюсь, пытаясь вспомнить, где я это слышал,- Что-то знакомое, ты с Манхэттена? Я всю жизнь прожил в Гарлеме, мы могли встречаться?
Не знаю, какое это отношение это имеет к делу, но я продолжаю задавать вопросы. Возраст и дата рождение, адрес проживания, контактный телефон. Закончив, я только говорю:
- Если твой парень будет волноваться, позвонишь ему чуть позже. Подумай пока над тем, как мы поступим, - я поднимаюсь и шарю в столе соседа, чтобы найти ключи от камеры и заточить туда кроху Иззи Марвел.

- Неа, - я качаю головой, глядя в монитор и вводя пароль от системы, чтобы влезть в базу, а затем перевожу взгляд на девчушку, что сидит прямо напротив меня. Что-то в ней было такое, что очень располагало к себе, но, мой опыт подсказывал, что этому их женскому обаянию доверять нельзя. Она только что угнала полицейскую машину, а теперь очаровательно улыбается и пытается отшучиваться, чтобы заговорить мне зубы, просит закрыть глаза на первые промахи. Я же не слишком уверен в том, что они первые, как совсем не уверен в том, что она такая смелая, какой хочет казаться. Конечно, легкий мандраж в такой ситуации понятен: не каждой из моих знакомых понравится сидеть здесь в наручниках и ждать, пока судьбу твою вершат другие, но, давайте будем честными, она сама в этом виновата. Вопрос о том, насколько честно я поступлю, если отпущу ее, все еще стоял открытым, но в одном я не сомневался - нужно ее маленько напугать, глядишь и еще пару месяцев не станет угонять машины, станет платить за проезд в общественном транспорте или бабушку через дорогу проведет для очистки кармы. Так я всегда мечтал и представлял, прежде, чем уснуть.
[float=right][/float]- Нет, - говорю я снова, - Это все враки, как в Докторе Кто, когда в космосе что-нибудь взрывается, в фильмах про полицейских тоже все приукрашивают. Достаточно сказать, что у тебя есть право хранить молчание, ну и все такое прочее, а в какой форме, там уже не важно. Иногда я придумываю очень смешные...
Я усмехаюсь, вспоминая, как от скуки меняю формулировку списка прав задержанного, например, переставляю слова в стиле мастера Йоды, добавляю что-нибудь или говорю голосом кого-нибудь вроде Губки Боба. Это ужасно забавно, иногда неуместно, но очень забавно. Правда мне приходится прерваться на полуслове, потому что еще не хватало мне тут ее смешить. Я убираю улыбку с лица, вбиваю имя Иззи в базу и жду, пока прогрузится эта адская машина. В последнее время она стала невероятно медленной, и я подозреваю в этом тараканов живущих в системном блоке, которые мешают охлаждать компьютер. Пока работает поиск, я решаю проводить девушку в небольшую камеру, которая по сути является просто клеткой. Пока я думаю об этом, чувствую себя знатным извращенцем, потому что кому еще понравится такая ситуация? До того момента, как я решу, что же с ней делать, ей не помешает подумать о своем поведении в местах...не столь чистых и опрятных, поэтому я освобождаю ей руки, закрываю дверь на ключ и возвращаюсь на место. Пусть мисс Марвел думает, что я настроен серьезно. В конце концов, моя фамилия - не самый оригинальный способ позабавиться в этом участке. Жаль только, что мое веселье так и останется моим, потому что ей оно явно не понравится. Уже не нравилось, судя по выражению лица.
- Что, и не думала, что все вот так обернется, да? - я усмехаюсь, хоть уже и не очень весело, и принимаюсь крутиться на стуле, потому что экран расположен прямо напротив камеры. Чтобы видеть реакцию на недовольной мине Иззи, мне нужно отвернуться от компьютера, и наоборот, в случае того, если система удачно выполнит поиск. Мне становилось скучно, а моя собеседница о чем-то судорожно думала и вспоминала, а я решил ей не мешать, до тех самых пор, как она вновь не произнесла мою фамилию.
- Иззи! - я поднял одну бровь. Так удивленно меня звала только матушка, когда я в очередной раз творил что-нибудь во дворе с соседскими мальчишками. Или капитан, когда находил неуместными мои шуточки на общем собрании по утрам. Или сосед, который приходил домой с очередной пассией, а я забыл об этом и остался в квартире. В общем, этот удивленный тон в сочетании с моей фамилией - вообще не редкость, я к такому привык. Но лицо девчушки выражало крайнее изумление от того, по-видимому, что она только что вспомнила. Она еще пару раз выкрикнула мое имя, что мне показалось даже забавным, - Да, меня так зовут, - подтвердил я. В помещении никого не было, и никаких других Лешеков или Чижей тут просто не могло находиться, чего она так всполошилась, я не представлял, пока она не произнесла еще одно слово. Я в этот момент как раз отвернулся к компьютеру, потому что система выдала мне несколько результатов, которые вообще не были похожи на мою Иззи Марвел. Я думал не подавать виду и сказать: "Смотри-ка, что я нашел", но вместо этого получились только "Эээ" и гримаса непонимания. Я разворачиваюсь к ней снова.
- Меня так звали только... - меня так звали только друзья во дворе, даже нынешние мои знакомые уже не в курсе этого прозвища, потому что я считал, что перерос его. Откуда оно взялось, вообще не имею ни малейшего понятия, но именно слово Уабблди у меня устойчиво ассоциируется с домиком на дереве, кучкой парнишек, которые орудуют палками, найденными неизвестно где, как мечами. С разбитыми коленками, бейсбольными мячиками, что терялись в траве. С несколькими девчонками, которые постоянно жаловались на то, что мы все ломаем. С конкретно одной, которая была меньше остальных и не желала играть в куклы.  Она лезла в мальчишечью компанию, защищала меня, когда кто-то смеялся над тем, что я плохо вижу, заставляя меня краснеть и смущаться. Бойкая и смешная в этой своей глупой и опрометчивой смелости, прямо как...
- Сколько, говоришь, тебе лет? - мне не нужен ответ, чтобы понять, что это та Иззи. - Чудо Иззи, - я расплываюсь в улыбке, - Серьезно?
Я качаю головой немного наигранно, потому что все это выглядит и так слишком смешно.
- Я ожидал от тебя большего, чем угон патрульных машин! Ты же..ты же дралась не хуже соседских мальчишек...а, ну да, - я останавливаюсь, понимая, что вот тут-то ничего удивительного, - Кошмар, кроха Иззи. Кто бы только подумал, верно? Я тебе коленки зеленкой замазывал, а теперь ты за решеткой, а я коп. Крутотень!
Я смотрю на нее через стальные прутья, испытывая много противоречивых чувств. Это как если бы тебя окунули в прорубь вниз головой. В мороз. С пираньями. Я в курсе, что это тропические рыбы. Или нет? Я это все к тому говорю, что детство - это последнее о чем бы я хотел вспоминать теперь. Может быть, поэтому я продлеваю его как могу, но Иззи, которая влетела как воспоминание в этот день, была более, чем неожиданной кульминацией. Если она надеется, что теперь я поднимусь, выпущу ее, скажу, обращайся сколько влезет, и отпущу - она ошибается. Теперь мне уже точно хочется оставить ее тут на какое-то время по нескольким причинам. Во-первых, раз уж я прибыл на работу, нужно работать, а мне тут крайне скучно. Во-вторых, проучить ее показалось моей главной задачей. Еще в детстве я испытывал некоторую ответственность за малышку, которая вечно крутилась под ногами, и, ни то, чтобы эти чувства проснулись. Я просто не хотел, чтобы эти воспоминания портила уже взрослая девушка, которая натворила делов.
[float=left][/float]- Я так сильно разочарован в тебе, что, пожалуй, поем, - я встаю и ухожу. Она, наверное, немного удивится, но какая теперь разница? Пока я режу сыр для бутербродов, задумываюсь о том, что мне не стоит держать ее тут долго. Ну, сейчас могут начаться подозрения, мол, предвзятое отношение, все дела. На деле, я просто решил что лучшим ей уроком будет, если я поступлю немного иначе. Я взял тарелку и вернулся к рабочему месту.
- Рассказывай, - говорю я, - Как ты докатилась до такой жизни. У тебя вроде бы семья приличная, и в школе хорошей училась.
Я это помню, потому что я - нет. Я учился совсем в обычной школе и растила меня совсем уж обычная матушка.
- Хочешь, сэндвич? - говорю я. С горем пополам пропихнув тарелку с одним из бутербродов, я откусываю второй и сажусь в кресло, - Подкрепись. Я тут нашел немного интересного, - я тычу в экран пальцем в майонезе, - Будем сейчас дельце оформлять.
Ну или Иззи ждет очень увлекательный день наблюдения за тем, как я страдаю ерундой на рабочем месте примерно...да, примерно до того момента, как мне надоест.

Ну, я всегда был из хороших копов. Тех, которые говорят: "Если вы поможете следствию, то и следствие поможет вам". Я улыбаюсь людям по ту сторону стола или решетки, предлагаю им свою помощь, говорю, что закон на их стороне. Еще я могу над ними подшучивать, но не слишком зло, до тех самых пор, пока их вина не доказана, тогда я начинаю отрываться. Не то, чтобы я хороший лгун, я действительно за справедливость, но иногда нужно уметь играть перед кем-то, чтобы получить правду. Иногда нужно намеренно лгать, чтобы из этого дела вышел толк, и теперь опыт научил меня многому. Во-первых, доказательств вины этой девчушки у меня было предостаточно - она угнала меня на полицейской машине среди бела дня с улицы, на которой, между прочим, расположилось несколько патрульных машин просто потому, что в этот день там раскрывалось дело. Во-вторых, опускаясь в свое кресло у рабочего стола, я уже понимал, что вряд ли стану ломать ей жизнь тюрьмой из-за этих глупостей. Это вам, конечно, не пенисы на стенах рисовать, но вряд ли на этой полицейской машине она скрывалась от кого-то опасного или собиралась сбывать ее на каком-нибудь подпольном рынке. Откровенно говоря, по людям видно многое в минуты, когда они удивлены. Одно дело быть огорченным срывом плана, другое - ошеломленным от того, в какую нелепую ситуацию ты попадаешь. Я, может, в человеческих эмоциях не большой спец, но в рамках работы и расследований и вообще в этих стенах, подмечаю многое. Сейчас же все, что я видел, весьма меня забавляло - Иззи негодовала потому, что не могла поверить, что вляпалась в такое дерьмо из-за собственной глупости, готов поспорить.
- Если бы не ты, Чудо Иззи, я бы сейчас спал в своей чудесной мягкой кровати, пока моего соседа где-то носит, смог бы проспать до самого вечера. Вечера! Можешь себе представить? Ох, Боже, как подумаю... - я, прихлебывая, отпиваю кофе из кружки, которую принес все с той же кухни. Ситуация была из смешных, и я выжимал из себя все, что мог, но усталость давала о себе знать. В конце концов, это была сложная неделя, и спал я вряд ли больше пары часов в сутки, если вообще спал, а теперь мне хоть спички в глаза вставляй. Головой я был уже на своей мягкой подушке и видел сны, а на деле сидел и втыкал в экран компьютера, который, если и нашел об Элизабет Марвел хоть что-то, то это были либо старушки и их коты, либо другие Элизабет, которые "чудесными" способами что-то делали. Решали уравнения на физике, спасали людей из горящих домов или сами были спасены. Дел никаких не было и было бы досадно признаваться в этом моей подруге. Тем более ее реакция на это была еще более интересной.
- Все говорят "это какая-то ошибка, этого не может быть", - но еще они не переспрашивают, точно ли там есть их имя, если они ничего не делали. Я перепроверяю систему еще разок, ничего. Но давайте-ка вспомним, что я и сам не собираюсь заводить никаких дел, а это значит, что в конце концов, Иззи Марвел выйдет из этого полицейского участка без лишних пятен на репутации, а это значит, что я могу быть не первым добреньким полицейским. Или полицейским, которому заплатили. Эта мысль мне не нравится совершенно, поэтому я немного щурюсь, прикидывая, могла ли бы та маленькая девчушка, которую я помню, вот настолько увлечься противоречием букве закона, что из раза в раз выпутывалась из таких проблем и не всегда легальным путем. Она была весьма напугана и, судя по глазам, загружена информацией по полной, не понимая, что и откуда на нее могло бы найтись в базе, а еще, как бы отсюда выбраться да поскорее. И тогда она поднимает голову и с озарением принимается доставать карты "наша неожиданная приятная встреча" из рукава. Я думал, что она заявит прямо, мол, мы же старые друзья, давай по старой памяти ты меня выпустишь и мы сходим выпить кофе.
Я улыбаюсь ей достаточно снисходительно, я почти даже думаю о том, чего мне стоит просто ее отпустить. В смысле, мы же только сэкономим время на то, чтобы я добрался до дома и выспался, а остаток сэндвича, который опускается в мой желудок доказывает мне это с удвоенной силой - спать хочется еще больше. Но с другой стороны мне хочется открыть пасьянс Косынку на своем компьютере и провести так остаток дня, притворяясь, что занят суперважным делом.
- Знаешь, Иззи, машина была не моя, она полицейская, это дерьмово. Это еще хуже, если бы она была моя, офицер Грант, наверное слегка удивился, не найдя ее на месте, - а у меня наверняка миллион пропущенных звонков от него, но о том, что у меня телефон в кармане на беззвучном, я вспоминаю только сейчас и мне ужасно лень с этим разбираться. - Какой-то дурацкий у тебя спор. Ради чего можно было поспорить угнать патрульную машину? Нет, знаешь, что? Посиди еще, я потом буду жалеть, не каждый день меня угонщики подвозят до работы. Дай насладиться.
Я стряхиваю с себя хлебные крошки и подкатываю стул прямо к камере, из которой с мрачным видом на меня взирает Иззи. Уложив ноги на перекладину в решетке, я очаровательно ей улыбаюсь и мысленно прикидываю, чего бы такого сказать. Идей было мало, я чувствовал себя беспомощным и хозяином ситуации одновременно, но голова отказывалась работать. Меня просто радовало то, в насколько сложном положении находится девушка. Я, может быть, парень добрый, но плюс моей работы состоит именно в общении с позиции крутого копа. Я хотел бы что-нибудь получить взамен на ее освобождение, пусть это будет даже моральное удовлетворение ее злостью.
Пока я думаю, смотрю на нее очень внимательно, словно что-то пытаюсь разглядеть, а затем выдаю.
- Ты ведь не в первый раз в полицейском участке, верно? И никакая это не ошибка. Я же не дурак, - я откидываюсь на спинку кресла. - Ты же понимаешь, что будешь мне очень сильно должна, если я тебя выпущу просто так?
О, наверное, прозвучало это ужасно, наверное, даже с каким-то намеком или подтекстом, но я не смог бы поправить это, не выглядя при этом глупо, поэтому просто продолжаю следить за реакцией Иззи. Конечно же, я не имел в виду ничего грязного, это не в моем стиле. К тому же, она мне нравилась, и тогда, и сейчас, даже сидя за решеткой. Она была все той же смелой, маленькой и бойкой, но почему-то направляла это в совершенно ненужное русло.
- Знаю, конечно, девочки из хороших и зажиточных семей и не так развлекаются. Неужели, и ты в такую превратилась? Я тебя совсем другой помню.