вв+вв
Бар переполнен с вечера пятницы до утра понедельника - единственное место, где мне наливают в долг и откуда могут довести до дома, в каком бы состоянии я ни была. Именно поэтому приходится терпеть духоту, пьяный сброд и мужиков, возомнивших себя альфа-самцами. Последнее, кстати, раздражает больше всего, я до боли сжимаю кулаки и шумно выдыхаю, когда очередной Казанова пытается склеить меня стандартными фразами. Я даже в семнадцать могла бы рассчитывать на успех, хэй. Неудачникам здесь не место.
Впрочем, здесь вряд ли обращают внимание на благосклонность Фортуны. Если ты располагаешь мало-мальскими средствами, не устраиваешь драки, не распускаешь руки больше, чем того требуют правила неприличия, если бармен не отказывается слушать пьяные твои бредни, а запах перегара, исходящий от бренного тельца, не заставляет глаза слезиться, в этом баре тебе будут всегда рады. Сомневаюсь, что светские личности хотя бы раз в жизни переступали порог данного заведения, но простые работяги, искатели приключений и случайных связей, путешественники и отчаянные..просто отчаянные - да, таких тут буквально на каждом шагу. Именно поэтому я в очередной раз наваливаюсь на тяжелую дверь - по-другому она просто не хочет открываться - и иду к барной стойке, где меня приветливо встречает стакан рома. Здаров. Давно не виделись.
Предпочитаю не пить в одиночестве, доверяясь простой истине о том, что на такое способны только алкоголики и несчастливые. Ни к одной из категорий не отношусь, по крайней мере - отчаянно стараюсь, посему, компания для открытия очередного алкогольного творения всегда найдется. Нашлась бы, но. Но сегодня повод есть, хотя многие лишь покрутят пальцем у виска, и плевать я хотела на мнение этих многих. От меня, знаете ли, любовница укатила в долгие серьезные отношения. Вот так внезапно, не предупредив, заехала утром и забрала свои вещи, которые в квартире моей уже стали почти элементом декора. Я, видите ли, не подхожу для светлого семейного будущего. Сука.
Люди сами усложняют себе жизнь. Придумывают несуществующие детали, взгляды, прикосновения, выдают желаемое за действительное, путают сны и явь, а потом удивляются, почему все катится к чертям. Почему нельзя просто радоваться, ловить момент и не трахать мозг близким? Это, разумеется, риторический вопрос.
Пара глотков рома делают свою работу на отлично - приятное тепло разливается по телу, я расслабляюсь, откидываясь на спинку стула, и провожу ладонью по волосам. Сегодня они зеленые - навестила знакомого парикмахера, чтобы не проиграть в споре. Собственно, какая трупам разница, какого цвета волосы у судмедэксперта, который пишет заключение? Зелень, кажется, не очень понравится боссу, но для него у меня есть пара колких фраз и средний палец. В комплексе это  - волшебное средство. Рекомендую.
В баре почти пусто, я специально пришла до разъяренной пятничной работой толпы и выбрала самое лучшее место у бара. Отсюда открывался вид на все помещение - видно было, как оглядываются девушки у дальнего столика, как буквально раздевает их глазами очередной пьяница, как сплетничают официантки в коротких юбках и бурчит себе под нос менеджер. Ничего интересного. А так хотелось бы.
Впрочем, еще пара глотков живительного напитка резко меняют ситуацию. Я уже болтаю с барменом, который не стесняясь подливает мне с каждым разом все больше, замечаю пару новеньких и теперь спорю уже с собой - смогу ли уйти отсюда не в одиночестве. Разумеется, шансов у меня 50 на 50, но подыгрывать или подсуживать - не вариант, в этой борьбе свои методы. Ловлю заинтересованный взгляд одной из них на своей зелени (да, на это и были ставки) и, допивая второй стакан, соскакиваю со стула, бодро, как мне кажется, направляясь в сторону девушек. Не ошиблась - они действительно слишком легко согласились пропустить пару стаканов вина. Мне сегодня везет или...?
Я не пьянею - главное мое наказание, пусть и звучит сие весьма абсурдно. Врач из меня отвратительный, потому что в алкоголе я найду скорее сотню плюсов, чем минусов, и главный из них - забытье. Порой слишком нужное, в которое хочется провалиться, из которого потом не очень-то хочется выныривать, оставаясь в комфортной мгле, отгороженной от остального мира счастливыми воспоминаниями и мыслями. С пьяного нет спроса, все поступки легко объяснимы, фразы вряд ли запоминаются, не надо следить за языком и тем, не слишком ли откровенно ты пялишься в декольте очередной красотки. Я вот, например, буквально тону сейчас в вырезе одной из собеседниц, беззастенчиво опуская взгляд на середине собственной фразы, кидая недвусмысленные намеки и совершенно не заботясь о том, чем может обернуться банальное предложение свалить отсюда поскорее. Нет, интуиция меня сегодня не подвела, а все взгляды и недостойное для леди поведение можно списать на высокий градус. Так-то, Лонг. Возвращаемся в форму.
Уже почти забыла об утреннем инциденте, едва ли вспомню, с какой фразы начала разговор Ирма, в одночасье разорвавшая наши отношения, но то, что секс у нас был умопомрачительный - факт. Да, слукавлю, если скажу, что расстроилась я только из-за его потери - обычно люди не отдаляются от меня так быстро, и впору ставить клеймо "профнепригодна для дружбы", хотя дружбы по сути и не было. Так, пара историй, пара дельных советов, объятия, больше попадающие под категорию дружеских, и секс. Но об этом я уже упоминала.
Допиваю третий стакан, расплачиваюсь, смиренно жду, когда милые мои спутницы подкрасят губы, беру обеих за руки и вывожу вон из этого бара. Нам пора, красавицы. Хотя бы потому, что ненужные воспоминания лезут ворохом, а этого никак нельзя допустить.
Мы проходим вверх по улице, как раз мимо точки, где обычно тусуются проститутки - если бы не эти две милашки, я бы наверняка чуть позже оказалась здесь, высматривая успокоительное на ночь. Но Фортуна мне благоволит - обнимаю девушек за талию и вдыхаю аромат духов каждой, утопая в повышенной концентрации сладкого парфюма. Лучше бы вином пахли, ей-Богу.
Поднимаемся еще выше, туда, где можно поймать такси. Из-за угла доносится шорох, и моя интуиция буквально вопит, и едва ли пьяное тело слушается именно эту строптивую мадам. Извиняюсь перед леди, следую за угол, где меня ожидает сюрприз в виде двух пропитых мужиков и девушки, которая явно не рада такой компании. На колени она тоже встала, судя по всему, не по собственной воле.
Да, я не пьянею, и задумано так было именно для этой спасательной операции. Ну же, приютское умение бить по яйцам, сработаем в команде в очередной раз?
- У вас тут, я смотрю, веселье намечается? - не дожидаясь ответа, пинаю одного между ног. Пока он там корчится от боли, протягиваю руку девушке и резко дергаю ее на себя. Незнакомка поднимается, попадая ровно ко мне в объятия. Не спешу отпускать, пока второй соображает, что же, черт возьми, произошло.
- Сука, только подойди, - шиплю сквозь зубы. Понятия не имею, с чего вдруг во мне проснулась супервумен, но напинать этим уродам хочется куда больше, чем вернуться к тем красоткам, обещавшим меня дождаться.

Отредактировано Terry Long (2016-11-24 20:33:17)

Жизнь любит подкидывать нестандартные ситуации. Это когда ты надеешься проваляться все выходные на диване, попивая сладкий кофе в объятиях близкого человека, а в итоге стоишь посреди трассы возле бесполезной машины, потому что какой-то мудак выкинул в окно осколки от разбитой бутылки. Сравнение так себе, конечно, и в данный момент события развиваются совсем иначе - никаких бутылок, никаких машин. Два мудака, я и незнакомая девушка. Судя по внешнему виду, проститутка, но поспешных выводов я научилась не делать уже очень давно.
Уже почти полночь, в подворотнях подобной этой нет фонарей, свет из окон едва ли проникает, но здесь рядом есть забегаловка, и яркая вывеска оной очень пригодилась - по крайней мере, я успела разглядеть лица мужчин и почти их запомнить. Почти - это если им удастся сбежать. Пока один из них валяется на асфальте, хватаясь руками за самое ценное, я отчего-то крепче прижимаю к себе незнакомку и успеваю шепнуть на ухо "все будет хорошо". Будет. Обязательно. Как только я расшибу лбы этим неприветливым детинам.
Надо сказать, в драку ввязываться не хотелось - один из них был слишком крупным, и при всем своем желании (а оно было больше его раза в два, поверьте) я не смогла бы расправиться с мужиком до конца. Попытаться стоило, тем более, что этот "шкаф" уже приближался к нам. И хотел он явно не дружеских объятий, а вполне себе объяснимых, по его мнению, действий. Он хотел получить желаемое любым доступным способом, но вот беда - я слишком не вовремя встала на пути. Устранить причину кажется делом трех минут. Ох, поверь, ты никогда в жизни так не ошибался.
Незнакомка высвобождается из рук моих, оставляя один на один с приближающимся пьяницей. Шальная мысль вроде "а что если он пойдет за ней?" успевает проскочить прежде, чем я корю саму себя за подобное. Хотя идея не так уж плоха, нападать со спины у меня получается отлично, а блондиночка могла бы стать неплохой приманкой. Могла бы, если б я была не столь заметной. Дело даже не в зеленых волосах, а в опрометчивых действиях и ситуации, которая не требовала отлагательств. Опоздай я хотя бы на минуту, эта милашка уже отсасывала бы одному из мужиков.
Успеваю кинуть взгляд на девушку прежде, чем детина делает неловкий взмах рукой, вознамерившись, видимо, выбить мне челюсть. Мда, в реальной драке тебя бы сначала высмеяли, а потом уложили на лопатки, усевшись сверху, чтобы не рыпался. Понимаю, что повезло мне лишь в одном - противники слишком пьяны и не соображают, куда и как надо бить. Впрочем, пьяны ли?.. Пока мужик приходит в себя после неудачной попытки, вглядываюсь в расширенные его зрачки. Все понятно.
- Чем баловались, красавчики? - ответа не жду, но и драться, пусть и без кровавых потерь, сразу хочется еще меньше. За время работы я видела всякое, меня не напугать окровавленными трупами, жуткими историями издевательств и пыток, я знаю, чего ожидать от людей, находящихся под воздействием наркотических веществ. И именно это знание не дает мне закончить начатое. На себя мне плевать, а вот подвергать опасности незнакомого человека в мои планы не входит.
Мне совсем не страшно, то ли ром делает свое дело, то ли адреналин, любезно выброшенный в кровь на помощь всему организму. Да, я совсем не боюсь, только бешено стучит в висках, я напряжена так сильно, что судорогой сводит икры, но на проигрыш у меня нет шансов. Совсем. Ни единого.
- Отойди! - кричу, но секундой позже, чем нужно было, - девушка успевает пнуть второго в живот, отчего он сжимается еще сильнее, глухо рычит, пытаясь подавить болевые ощущения, но попытка, конечно, провальна. Внимание мое отвлечено, и я уже почти забыла, что наркоманов двое, - получаю смачную оплеуху, хватаюсь ладонью за лицо и отступаю назад. Собираюсь. Расправляю плечи. В эти мгновения похожу на гребаного супермена в самой худшей его версии. Впрочем, мне плевать, - пока блондинка приходит в себя (ей хреново, быстро бежать не сможет, придется как-то компенсировать), я просто обязана отвлекать внимание на свою скромную персону. И, к сожалению, зеленые волосы тут тоже не при чем.
- Да отвали ты уже, - кто учил тебя драться? Ладно, оставим вопрос без ответа. Мужик машет руками в разные стороны, но делает это чересчур быстро, как будто организм не отравлен веществами. Я еле успеваю уворачиваться, наносить же удары совсем не имею возможности, хотя пару раз, кажется, задеваю в область печени. Без толку.
Насущный вопрос - как бойцы не погибают в первые же минуты - пришел на ум именно сейчас. Концентрировать внимание на нескольких точках одновременно просто нереально, и пока я стараюсь спасти собственное бренное тельце от нелепой смерти от руки наркомана, упускаю из виду незнакомку, уже почти приняв вариант ее побега. Ну а что? Мы ничего друг другу не должны, моя помощь - исключительно моя инициатива, я не требую благодарности, да и, если честно, была бы только рада узнать, что девушке удалось ускользнуть. Меня не догнать - работа в полиции, пусть и на должности судмедэксперта, выставляет свои ограничения по физической подготовке, посему, за свою жизнь я могу быть спокойна, а вот милашка...
Милашка решила досмотреть шоу до конца. К счастью, жертва ее прелестной ножки до сих пор в отключке, и девушка может наблюдать за всем со стороны. Вот сейчас, например, пока я смотрю на нее, она смотрит на...
- У него нож в руке! - успеваю заметить только резкое движение над головой, выставить левую руку вперед и поймать летящее лезвие ладонью. Прохладный металл входит под кожу, я громко вскрикиваю, инстинктивно выбрасываю ногу вперед и пинаю обидчика. Куда именно - не имею понятия, но удар выходит достаточно сильным, чтобы отбросить мужика на пару шагов назад. Он ударяется спиной о каменную кладку и больше никуда не двигается. А я не теряю времени зря.
Перехватываю нож в другую руку, подбегаю к блондинке и хватаю ее под локоть свободной ладонью. По телу бегут мурашки от прикосновения к ране, я кусаю губы, чтобы не издавать лишних звуков, тяну девушку за собой в сторону забегаловки. Там всем плевать, почему по руке моей течет кровь, а я без лишних слов продолжаю идти в сторону туалета, где открываю кран с холодной водой, подставляю ладонь под него и закрываю глаза. В зале громко орет музыка, но я почти ничего не слышу, не открываю глаз, не опускаю руку. Сколько проходит времени, не имею ни малейшего понятия, но уверена - милашка все еще со мной.
Вода приятно холодит кожу, давая забыться хотя бы ненадолго. Раковина красится в цвет крови, я устало прислоняюсь лицом к зеркалу и все еще молчу, надеясь, что спутница моя заговорит сама. Объяснит, что произошло, я готова даже притвориться дурочкой, которая никогда не слышала о проститутках. Отчего-то уже не сомневаюсь, что блондинка является представительницей столь популярной в наше время профессии. И да, под "популярной" я имею в виду обратную сторону медали.
Рука саднит - рана очень глубокая, но заживать будет долго, придется вызывать ассистента, а он, увы и ах, откровенный тупица.
- Придется тебе отрабатывать, - наконец, открываю глаза и ловлю на себе непонимающий взгляд. - Как мне проводить полное вскрытие вот с этим? - киваю на ладонь и шумно выдыхаю. Знаю, еще немного - и боль великодушно заберет меня в свои объятия, до того времени очень хотелось бы добраться до квартиры. Но сначала...
- Это что, блять, такое было вообще? - не самое подходящее место для выяснения обстоятельств, причин и следствий, но сидеть в прокуренном зале не хотелось, а выходить на улицу пока небезопасно - эти наркоманы вполне могли поджидать снаружи.

Уходить вовремя и не оглядываясь - чудесная привычка, овладеть которой могут, увы, не все. Кто-то задерживается на пороге, мнется с ноги на ногу и раздражает гостеприимных хозяев, кто-то отпускает в их адрес неприятные шуточки, рискуя получить за это пинок под зад, кто-то и вовсе не уходит, заставляя нервничать и придумывать планы отступления. Мне, к счастью, не нужно объяснять долго - я прекрасно знаю, в какой момент лучше заткнуться, а когда приходит пора делать ноги. Быстро. Не оглядываясь.
Это умение пригодилось и сейчас, я, до боли прикусив нижнюю губу стараюсь не потерять равновесие, не завернуть за ближайший угол во избежание встречи с еще одними мудаками, коих в этом районе, уверена, полным-полно. Я молчу, упрямо направляясь ко входу в забегаловку, молюсь, чтобы удар мой был настолько сильным, что не позволил бы мужику подняться хотя бы минут пять - выиграть время, это все, что нам нужно. Кажется, оторвались.
Все мысли, приличные и нет, по делу и без него путаются, обрываются, захлебываются в потоках холодной воды, которая омывает рану. Звучит почти сказочно, но это помогает прийти в себя, ровнее дышать и оглядеться, наконец. Мы в безопасности, пусть и ненадолго - сюда преследователи наши, если они ими вдруг окажутся, сунуться не посмеют. И да, еще остается надежда на охрану бара, которая пусть и пропустила нас, не спросив даже, отчего путь окрашен в цвет крови, но чуть задержала на пороге, окинув быстрым взглядом. Либо им пришелся по вкусу наряд милашки, либо от нас не исходит никакой опасности. Уповаю, конечно, на второй вариант.
У девушки есть выбор, остаться или уйти, и именно такие варианты, когда стоишь на распутье, определяют тебя как личность. Силу духа, эгоизма, человечности. Будет ли стыдно тебе потом, когда буря уйдет обратно в стакан, или мысли твои, посвященные отражению в  зеркале, не стоят и гроша. Блондинка не уходит, но, клянусь, я понятия не имею, почему именно. Существует множество вариантов, озвучивать которые нет ни времени, ни малейшего желания. Она хочет отблагодарить меня? Попросить проводить ее домой? Посмотреть, что будет дальше? Просто боится наткнуться на верзил снова? Черт. Смотрю на нее в упор - обычная девушка, коих по улицам этого города ежедневно проходит бесчисленное количество. У каждой своя история за плечами, свои мысли и свое будущее, и если я стала частью именно ее жизни, значит, так было нужно. Тут же вспоминаю про двух красавиц, которые меня так и не дождались - разочарованный вдох срывается прежде, чем я успеваю его скрыть.
- Ммвх, - растягиваю края раны, чтобы убедиться в ее чистоте. Откровенно говоря, мне плевать, плохо ли милашке от вида крови, грохнется ли она в обморок через секунду, и что вообще думает по поводу того, как откровенно нагло я демонстрирую ей свое умение. Впрочем, умением это назвать трудно, скорее, нетерпеливость и попытка чем-то занять неловкую паузу. В том, что пауза есть и именно неловкая, сомневаться не приходилось. Что ж, тем лучше - есть время во всем разобраться.
Все оказалось не так плохо - нож вошел на глубину семи-восьми миллиметров между указательным и большим пальцами, дальше еще меньше, и к концу ладони остается легкий порез. Да, все не так уж и плохо, учитывая, что сия прелесть легко могла красоваться на моем лице. Или шее. Если бы не...
- Издеваешься? - хмыкаю, параллельно соглашаясь, что если бы не так невовремя прилетевший в руку нож, я была бы очень рада такой отработке. Но нет, вечер был слишком насыщенным в не самом лучшем смысле этого слова, надо бы переключиться на отвлеченную тему, - ты всегда думаешь только об одном? - хмурюсь, поздно понимая, что вопрос вышел не очень-то вежливым. Вернее сказать,  совсем невежливым. Кто я такая, в конце концов, чтобы осуждать человека за его мысли, идеи или действия, тем более, если они не касаются меня и моей жизни? Ну, ляпнула девчонка невпопад, с кем не бывает. Поэтому мое "прости" слетает с губ одновременно с "прости" моей собеседницы. Ловлю ее взгляд, пытаясь угадать, стыдно ей, обидно или все равно? Нет, безразличия там не было.
Молчание прерывается музыкой - грохочущей, бьющей невпопад, я бы уволила ди-джея или кто там отвечает за музыкальное сопровождение, будь у меня полномочия. Уверена, посетители не слышат и половины слов друг друга, если даже мне приходится чуть наклоняться к девушке, чтобы разобрать все сказанное. Впрочем, разбирать особо нечего - я не жду от нее подробного рассказа, душевного разговора, причин, побудивших отправиться с двумя не очень приятного вида мужиками в темную подворотню. Мне важно знать другое - оправилась ли она настолько, чтобы самостоятельно вернуться домой?
- Вот оно что, - киваю, словно пытаюсь запомнить важную информацию, хотя на деле появляется еще больше вопросов. Рана тревожит уже не так сильно, выключаю воду и достаю из рюкзака бинт, очень кстати там завалявшийся с прошлых рабочих выходных. Пока прикрываю рану, молчу, хотя высказаться хочется. И на последних минутах не сдерживаю язвительного комментария.
- Вас там не учат таскать с собой перцовый баллончик? Или хотя бы нож? Ты в курсе, сколько мудаков живет в этом городе? - наклоняюсь к милашке еще ниже и шепчу едва ли не на ухо, - тысячи, - так же резко отклоняюсь обратно. - А ты разгуливаешь по подворотням, надеясь, что в этот раз повезет? - задеваю порез и морщусь, шумно втягивая воздух. Мда, супергерой из меня не слишком удачный, выходит.
- Да, они были под наркотой, - киваю, перебрасываю рюкзак на другое плечо и сажусь на раковину, широко расставив ноги, - тебе просто повезло, что она оказалась не такой сильной. И что две красавицы, согласные на секс втроем, жили недалеко от того самого угла, - не знаю, зачем ей все эти подробности, но меня было не остановить, - и спасибо тебе, - ловлю ее взгляд, - за предупреждение.
Понятия не имею, куда целился тот мужик, но блондинка спасла меня, сей факт не оспорить. В противном случае, лежать бы мне на холодном асфальте, не самая приятная участь, вот что скажу. Резаная рана - ничто, и настроение с осознанием этого неумолимо ползет вверх.
- Пожалуйста, - отвечаю, пожимая плечами. Я сделала так, как должна была, как сделал бы любой адекватный человек на моем месте. Да, для девушки этот поступок значит слишком много, но моя скромная персона не привыкла к почету и свету софитов - ей достаточно одной благодарности. Такой вот гребаный альтруизм.
- Ты как вообще, сможешь добрать до дома сама? Или проводить? - признаться, сидеть в баре, в туалете бара, сидеть где-либо не хотелось. Рана требовала обработки, мне очень хотелось домой и выпить чего покрепче, но оставить девушку не позволяла совесть. Хмыкаю - совесть, просыпающаяся всегда в ненужное время.
- Понимаю, вечер получился не из приятных, да и ты сейчас в шоке, но пойми, сидеть здесь, - обвожу взглядом пространство, - вообще не вариант. Так что либо домой, либо ко мне, если не боишься, - подмигиваю, улыбаясь. Мне отчего-то и самой не очень хочется отпускать милашку - мало ли, в какие приключения попадет ее очаровательный зад пятью минутами позже нашего расставания.

Хочется на секунду закрыть глаза, набрать в легкие побольше воздуха, а затем с шумом подарить его окружающему пространству, выдыхая, и встретить взглядом знакомую комнату. Ту, на стенах которой висят плакаты не самых известных групп, где пахнет пиццей, где в углах валяются банки из под пива. Комнату, в которой я живу уже больше года, ежемесячно старательно выплачивая квартплату. Комнату, в которой легко можно забыть этот вечер, отдаться объятиям сна и провалиться в него до утра. Идеальный вариант, не находите?
Но увы. За меня давно все решено, как бы печально это ни звучало. Судьба моя, предопределенная задолго до рождения, решила испытать маленькую Терри, позже - мисс Лонг, еще позже - судмедэксперта, без которого не обходится ни одно расследование отдела полиции. Сегодняшний вечер исключением не стал, и я до сих пор понятия не имею, справилась ли с очередным раундом.
Кидаю взгляд на девушку - кажется, справилась. По крайней мере, смогла уберечь незнакомку от загребущих лап мимо проходящих идиотов, у которых член не контролируется ни одним из известных способов, и блондинка сейчас в целости и сохранности. Физически, конечно, чего нельзя сказать о состоянии моральном - будь на ее месте кто слабее, истерика стала бы неизбежной. Но мне в очередной раз повезло, если резаную рану можно назвать везением, - кажется, девушка вполне способна держать себя в руках. По крайней мере, отвечает на вопросы, даже язвить пытается, и сей факт меня, несомненно, радует. Отфутболиваю колкие ее фразочки мягкой подачей с носка. Стараюсь не задеть.
- Не бродишь и не знала - это мне в один факт записать или как? - фыркаю, одновременно удивляясь такой беспечности. О, что вы, не стоит думать, что душа моя болеет за каждую милашку в этом городе, увы и ах, совсем нет. Вполне логичная цепочка "не брожу-не нарываюсь", тут и думать не надо, водятся они там или нет, пусть хоть на голове стоят, все равно не встретишь, если обходишь страшные райончики стороной. Впрочем, не в моих правилах читать кому бы то ни было длинные лекции по безопасности. Умереть от старости или от рук наркомана - каждый выбирает сам.
Жду, что девушка начнет отнекиваться. Язвить. Дернет плечом, пошлет меня нахер, отреагирует хоть как-то на колкие замечания, но нет. Нервная система ее оказалась чуть слабее, чем я предполагала, а совесть моя, внезапно завопившая во весь голос, не позволяла просто отвести незнакомку (кстати, почему я до сих пор не узнала ее имя?) к ней домой. Да, все врачебные обязанности давным-давно прошли мимо меня, но профессиональный долг раз за разом заставляет бороться за каждую человеческую жизнь. Рука снова начинает саднить, я прикусываю губу и включаю воду. Бинт промокает в первую же секунду, но мне все равно - в квартире их полный ящик. Главное, до нее добраться. Чего я пока сделать не могу.
- Бывает, - говорю и снова понимаю, что ляпнула невпопад. С кем бывает, с каждой проституткой? С глупой жительницей города, случайно свернувшей не туда? По-моему, этот район обходят стороной и при дневном свете, а если у тебя нет крыши, способной обеспечить безопасность, на заработок нечего и соваться. Следовательно, милашка кружила там сама по себе, не желая ни с кем делить монеты. Или ее просто никуда не берут?
- Таких идиотов полно везде. Если хотя бы попытаться защищать себя и думать на шаг вперед, можно избежать и чего похуже, - да, рука моя - меньшее из зол, и сейчас я рада, что порез остался на мне, а не на ничего не подозревающей о темных силах города блондинке. Конечно, я могу и ошибаться, и милашка вхожа в мафиозные круги, знакома с кучей крутых ребят, приезжающих по первому звонку, вот только сегодня рядом с ней никого не было. Совпадение или нелепая случайность, способная завтра же обрести другой цвет? Впрочем, и на это мне тоже наплевать - я вполне способна обеспечить безопасность не только себе, и...что ты там сказала, не уверена?
- А кто уверен? - снова выключаю воду, снимаю промокший бинт и оставляю рану открытой, - ты извини, но решать нужно прямо сейчас. Долгие разговоры можно вести в месте более приятном, а рану надо обработать, - нет, не жалуюсь, но инфекции очень хотелось бы избежать.
Жилище мое давно не видело гостей. Пропитанное холостяцким запахом, пивом и чипсами, украшенное фотографиями с мест преступлений, оно вполне могло напугать только пришедшего, разве что пугать было некого. Я старалась скрыть разочарованность этим фактом в реальной жизни, хотя в глубине души очень надеялась, что кто-нибудь когда-нибудь нарушит его покой. И вот он, предоставленный шанс. Мне ведь не показалось, ты действительно боишься оставаться в одиночестве?
- Отлично, - спрыгиваю с раковины, глухо ударяя подошвой по плитке. Музыка, кажется, стала еще громче, приходится наклоняться к девушке, чтобы услышать ее слова, и не отходить далеко, ловить ответ. Последний вопрос мне понравился, на языке вертелось как минимум три ответа, но кто я такая, чтобы с порога заявлять о своих скелетах, надежно припрятанных в старомодном шкафу гостиной? Если придет время, ты сама все узнаешь. Пока же я предпочитаю отшучиваться, чем неплохо исправляю ситуацию.
- Фотографий трупов разве что, - пожимаю плечами, как будто говоря о будничном. Как будто у каждого жителя на стенах висят фото с мест преступлений, а на кофейном столике - одно из самых громких дел за последние десять лет. Нет, увы. Но эта девчонка не из слабых, я заметила. Шок от произошедшего скоро отступит, являя миру настоящую ее личину. Мне уже интересно на это посмотреть.
- Будь готова бежать, если что, - вряд ли те самые мужики добрались до бара, но нужно быть готовым ко всему. Беру девушку за руку и быстрым шагом иду к выходу, оттуда - налево, пробираюсь по узенькой улочке наверх, к автобусной остановке, где замечаю пару машин. Такси стоит чуть дороже, простые извозчики - немного опаснее, мало ли, кто сидит за рулем. Но нас двое, и я не сомневаюсь в собственной физической подготовке, хотя мысли мои, испещеренные последними событиями, нагнетают лишь меня. На деле же мы доезжаем без происшествий, я плачу парню, одариваю его милой улыбкой на прощание и киваю милашке, мол, на выход. Все это - в полнейшей тишине.
- Пятый этаж, - говорю зачем-то, хотя в доме есть лифт, в который мы заходим так же молча, молча же и поднимаемся наверх. В той же тишине я проворачиваю ключ в замке входной двери, резко ее распахиваю и пропускаю гостью вперед. Сама несколько секунд топчусь на пороге, протягиваю руку и зажигаю в прихожей свет. Добро пожаловать, что ли.
- Ванная по коридору прямо и налево. Если хочешь есть, можно заказать пиццу, в холодильнике только сок и виски, - выпить у меня всегда найдется, это правда, - можешь вымыться. Я пока обработаю рану, - киваю милашке и иду вперед, - не стесняйся, раз уж согласилась, - и да, ей определенно повезло, - бардак, сопровождающий почти каждый мой день, не успел захватить всю квартиру в свою власть. Есть, где разгуляться.
- Кстати, меня зовут Терри, - облокачиваюсь спиной о стену и смотрю на девушку, - приятно встретиться, милашка.
что-то похожее

Отредактировано Terry Long (2016-12-04 09:15:28)

Усталость накатывает внезапно, ударяя, словно обухом, по затылку, заставляя вжаться в сиденье автомобиля и не открывать рта до окончания поездки. Странное дело, всего минуту назад я готова была снова навалять тем мудакам, а сейчас, кажется, не способна поднять и руки. Мышцы ноют, будто я вчера часа три честно отпахала в спортзале, а веки вот-вот слипнутся. Но нет, я не должна показывать, что главное для меня сейчас - просто отдохнуть.
В конце концов, все мы фаталисты. Так или иначе, даже самый отъявленный реалист, утверждающий, что все мы несем ответственность за жизнь сами, исключая какие бы то ни было высшие силы, даже он порой надеется на помощь сверху. Не знаю, кто сидит там, на облаках, наблюдая за нами, раз за разом переписывая сценарии и отчего-то добавляя в реалии некоторых слишком поганых сцен, но. Но верю в то, что каждый человек в нашей жизни появляется не просто так. Я помню, как в 14 в моей появилась чета Лонг - с их приходом все круто изменилось.
Не поведи меня интуиция в тот темный угол, возможно, эта милашка уже не проснулась бы утром, а ее остывший труп попал бы на стол к одному из моих коллег. Нет, я не рассматриваю исходы параллельных вселенных, просто жизнь - чертова штука, и ожидать от нее подачек дело слишком гиблое. Но если тебе суждено умереть в какой-нибудь подворотне, будь уверен, так и случится.
Мне было суждено на время превратиться в спасительницу. Что ж, так тому и быть. Не стану сопротивляться, заламывать руки, поднимать к небу взгляд и кричать "за что?". Приму как данное. К тому же, эта роль мне по душе - слишком много я повидала смертей за свою, прямо скажем, не самую длинную жизнь. Почему бы не стать стеной для одной из них?
Расплачиваюсь с водителем и, кажется, оставляю на ручке дверцы пару капель крови. Ничего, отмоется - кровь плохо отстирывается, но с гладких поверхностей оттирается очень даже быстро. Впрочем, в данный момент задумываться о том, как бы я поступила в этой ситуации, нет ни сил, ни желания. Водитель стал косо посматривать на мою спутницу, уж не подумывает ли взять плату другим способом?
Хотя, так или иначе, он ее не получит. Благодарю парня, улыбаюсь, пусть делать этого не хочется, и, пока он не успевает ничего понять, утаскиваю, в буквальном смысле слова, блондинку в сторону дома. С ней что, просто пройтись по улице вообще нереально?
Виной всему одежда - мысленно говорю самой себе, и утвердительно киваю, опять же самой себе, надеясь, что девушка вообще не обращает внимания на мои действия. Тишина - мое спасение во внезапно свалившейся усталости, и сейчас я хочу, чтобы лифт ехал как можно медленнее. Но увы.
Дверь распахивается настежь - у меня ощущение, будто я раскрываю душу. Не люблю приглашать незнакомцев и тех, кого знаю слишком недолгое время, ибо квартира, если она не пустая, конечно, расскажет слишком многое про хозяина. А я не хочу раскрываться, я делаю это медленно и боязливо, будто танцую на острие, я делаю это при свечах, после второго бокала виски, я делаю это по ночам, когда сумрак скрывает все ненужные детали. Но не при ярком свете лампы, не первому встречному. Не сегодня.
Впрочем, именно эта квартира покажет немногое - фотографии, раскиданные по стенам в случайном порядке, книги по патологической анатомии, фармакологии, анатомии, бланки отчетов, грязный рабочий халат, принесенный еще за две недели до. Посуда, расставленная по всем углам, причем необязательно грязная, окна без занавесок, скомканный на диване плед и приставка возле большой плазмы. Последнее, разумеется, моя гордость и главная причина сбора друзей в выходные.
Да, по такому беспорядку мало что можно понять. Кроме, разумеется, самого очевидного - херовая из меня хозяйка. Впрочем, я успешно компенсирую сей недостаток другими качествами, о которых, увы и ах, так же суждено узнать далеко не всем.
Вспоминаю, как удивленно девушка повторила это "трупы?" и невольно улыбаюсь уголками губ. Она не из трусливых, видимо, если даже после очевидного признания, которое трактовать можно минимум двумя способами, согласилась поехать с незнакомым человеком к нему домой. Не из трусливых, да. Либо у нее совсем не было выбора.
Не хочу, да и не имею никакого права вытягивать из нее правду - выбрала, значит, так было нужно ей на тот момент. Быть может, моя квартира - только легкая передышка перед чем-то более важным. Быть может, завтра утром она и не вспомнит, как меня зовут, так почему бы мне просто не дать этой красотке прийти в себя? Чем я, собственно, и собираюсь заняться.
- Совсем есть не будешь? - кажется, что-то все же нашлось, - или ты исключение из правил, и тебя не уносит после первого стакана на пустой желудок? - хотелось бы верить. Нет, я не против пьяных девушек, но на сегодня, пожалуй, достаточно развлечений. Спокойные несколько часов, оставшиеся до утра, станут лучшей наградой за перенесенное.
- Дженни, - пробую имя на вкус, - как та писательница из Л-ворда. У тебя тоже куча демонов внутри, признавайся? - смеюсь и чуть задеваю ее за руку, пытаясь растормошить. Да, наверняка девушка еще в шоке, забыть случившееся получится нескоро, но для того и есть я - отвлекающий маневр, птица-говорун на сегодняшнюю ночь.
- Опасные, я бы сказала, - это про обстоятельства. - Но если захочешь познакомиться еще с кем-нибудь, не забредай больше в темные углы. Лучше по старинке - клуб, бар. Интернет, в конце концов, - фыркаю, вспоминая, как в последний раз наткнулась на мужика, решившего притвориться привлекательной блондинкой со вторым размером. Нет, вообще не грешу знакомствами в сети, но тогда вечер был слишком скучным. Правда, после открывшейся истины задружила я только с бутылкой вина. Что тоже весьма неплохой вариант, считаю.
- Слишком громко не стесняйся только, окей? А то, боюсь, даже порез не станет преградой, - говорю вполне серьезно, хотя на деле, разумеется, пусть Дженни и решилась бы поразвлечься, я не переступила бы дозволенной черты. - Рану обработаю сама. Хватит с тебя на сегодня крови, - тем более, я лихо справляюсь без посторонней помощи.
Домашняя аптечка моя похожа на фармацевтический склад, но все знакомые, будьте уверены, мне за это благодарны. Сколько раз я просыпалась среди ночи от звонков соседей или друзей, не дошедших до дома, сколько раз выдавала обезболивающие, делала инъекции, обрабатывала порезы. Да, немного не мой профиль, но медик один раз - медик навсегда, и какая разница, с трупным ты работаешь материалом или выслушиваешь жалобы вполне себе живого человека.
Обрабатываю рану и накладываю повязку сверху. Мне вполне комфортно, особенно, если не сгибать ладонь, что я и стараюсь делать..первые минуты две. Потом, конечно, забываю, периодически останавливаясь от пульсирующей боли, но успокаиваю себя удачным исходом битвы - с Дженни ничего не случилось, я ведь за этим шла в темный переулок?
Пока новая знакомая смывает с себя неприятные воспоминания, я успеваю раскидать по углам ненужные вещи, включить ночник, чтобы яркий свет не стал преградой для разговора, достаю стаканы и бутылку виски. Понятия не имею, что предпочитает девушка из алкоголя, у меня есть и вино, и мартини, и пиво, специально оставленное для лучшего друга - он любит заваливаться без предупреждения и опустошать холодильник почти до последней крошки и капли. Впрочем, надеюсь, именно сегодня он мирно сопит в своей кроватке. Сюрпризов достаточно, так ведь?
- Нет, - начала читать статью в каком-то журнале и не сразу повернулась в сторону гостьи. Дурацкая привычка - не смотреть на того, с кем разговариваю, воспринимая исключительно на слух. А надо бы иногда визуализировать образы.
- О, - секундная пауза, - тебе идет, - серьезно, этой футболке уже лет пять, а она как новенькая. Даже не помню, то ли кто подарил, то ли сама купила на распродаже, - можешь забрать себе, если хочешь, - киваю, показывая на место рядом с собой.
- Падай. Я заказала пиццу. Мясную. Надеюсь, ты не вегетарианка? - и тут же добавляю, чтобы избежать всяких неловкостей, - чтобы тебе не пришлось давиться одним тестом, ты не подумай, - открываю бутылку, разливаю, не спрашивая, - если не хочешь виски, есть еще вино, - доливаю полный стакан, - мартини и пиво. Не стесняйся, - повторяю, наверное, раз в пятый, но мне действительно хочется избежать пауз и ощущения, что девушке очень некомфортно в моем обществе.
- Ну, за встречу? - поднимаю стакан и подмигиваю Дженни, - и удачный ее исход.

Мой дом никогда не был мне крепостью. Тот дом, который я снимаю за половину цены, выставленной хозяйкой изначально, просто потому что она - слишком красивая, а я слишком хорошо умею соблазнять. Тот дом, в который я иногда совсем не хочу возвращаться, потому что та самая хозяйка имеет дурацкую привычку напоминать о себе без разрешения, вламываться без спроса и соблазнять уже меня, уставшую, пропахшую потом и кровью. И мне приходится себя ломать, хотя, казалось бы, в чем проблема? Красивая девушка желает разбавить твой вечер, бери и наслаждайся, отдавайся ощущениям, не обращай внимания на мелочи. Но они как раз и сбивают с толку - я помню, зачем и для чего начала все это. Мне стыдно. Где-то в глубине души.
Она врывается ураганом, раскидывает везде свои вещи, словно я живу здесь не одна, словно мы - пара, недавно вернувшаяся из путешествия, она пахнет вином и приторными духами, она целуется рвано и пьет слишком много для приличной леди. Она стонет так громко, что соседи сами виновато опускают взгляд, встречаясь со мной утром позже, и это льстит и злит одновременно, но еще больше раздражает, рвет изнутри, заставляя нервно касаться самой себя, - я не могу запретить ей приходить. Последний раз мы встречались месяц назад. Время, кажется, подошло?
Мой дом никогда не был мне крепостью. Тот дом, из которого я хочу уйти уже полтора года. Если быть, точнее, не дом, конечно, а квартира, совершенно чуждая мне по духу, обставленная безвкусно. Я бы поменяла здесь обои и мебель, избавилась бы от приторного запаха духов и вещей, раскиданных по углам, но имею право только трахать на столе хозяйку и платить в половину меньше обозначенной стоимости. Не имею права ни на что, впрочем.
Тот дом, в который я с радостью привела бы другую. Не хозяйку, способную снизить цену еще больше, не встреченную в баре девицу, не бывшую, истерики которой доводят до трясучки. А вот...ее, например. Смотрю на Дженни слишком серьезно, пожалуй, и утопаю в собственных мыслях, отвлекаясь от ее вопроса. А ты бы пришла сюда?
Никакой пошлости, грязных намеков и домогательств, ничего, что может прийти на ум большинству, привыкшему к жизни откровенной, где не хранят тайн и ссорятся на людях. Я такого не приемлю, посему, ратую за мир во всем мире, помощь ближним и то, что добро обязательно вернется в трехкратном объеме. Впрочем, я помогаю просто так, не рассчитывая на ответ. Мне достаточно обычной улыбки и слов благодарности. В этот дом я бы с радостью привела другую. Ту, которой нужна помощь.
Тебе ведь нужна?
- Кто-то пересмотрел сериалов, кажется, - нынешняя молодежь помешана на тв, а я, стыдно признаться, слишком плохо разбираюсь в фильмах, - но нет, на сегодня твоя участь не так страшна, - делаю пару глотков из стакана, - в моем доме царят мир и покой. Никаких ножей, никакого изнасилования, только виски и пицца, - улыбаюсь еще шире. Нет, мне действительно очень хочется, чтобы Дженни чувствовала себя в безопасности. Знаю, жертвы слишком часто после нападения, пусть и не до конца состоявшегося, чувствуют себя словно на арене цирка. Им кажется, что за ними следят, что в любой момент могут напасть, а защитить, как в прошлый раз, будет некому. Толика доверия, подаренная обществу, исчезает. Впрочем, я давно с обществом в отношениях со знаком минус, но это не мешает мне жить. Почти не мешает.
Холодные стены приюта учат одной простой вещи - одному не выжить. Жизнь, раз за разом раздающая подзатыльники, только доказывает эту простую истину. Мы жмемся друг к другу, словно пингвины, боясь замерзнуть, боясь остаться в одиночестве. Боясь погибнуть.
На самом деле, человек погибает всякий раз, оставаясь наедине с собой. Столько лет я в отчаянной схватке с жизнью, доказывая ей и самой себе - все достойны глотка свежего воздуха. Все мои встречи, случайные свидания и бурные ночи - все это дань приютскому детству. Одному не выжить. Останься со мной?..
- Виски так виски, - киваю, радуясь, что смогла угадать. На самом деле, я почти всегда чувствую, какой выбор сделает человек. Пафосные дамы, накладывающие на лицо тонны косметики, предпочитают коктейли или мартини. Вино - для философов, которые, превысив свою норму, высказывают мысли все менее философские, намеки их становятся все более прозрачными, а в итоге все ожидаемо заканчивается в постели. Текилу предпочитают работоголики - выпил две стопки, и можно вообще не думать о том, что отчет начальству еще не готов. Виски предпочитаем мы с Дженни - слишком одинокие, хранящие в себе, пожалуй, отчаянно много воспоминаний.
А у вас какая классификация?
- Рада, что все закончилось хорошо, - нет, я уже почти забыла про свой порез, и слова мои, пронзающие возникшую между нами неловкую паузу, прозвучали слишком громко. Чуть снижаю тон, - ты как вообще в тот район забрела, серьезно? Прожившие в этом городе хотя бы год прекрасно знают, что без поддержки туда лучше не соваться. Недавно приехала? - впрочем, ответ на первый вопрос я уже знаю - внешний вид новой знакомой, тот факт, что точка проституток находится как раз неподалеку и моя сверхспособность логически связывать все между собой сработали на ура. Не хочу давить, не люблю, когда собеседники отвечают на вопросы не потому что хотят, а потому что не могут вежливо или не очень послать меня куда подальше, поэтому сама решаю, что если Дженни уйдет от ответа, настаивать не буду. Это обычная вежливость, приправленная не совсем знакомым для меня чувством. Заботой, что ли. Заботой о совсем незнакомом человеке - я почти ничего не знаю о ней, но чувствую, что девушка как никто в ней нуждается.
Я слишком давно не была с кем-то по-настоящему открытой, нежной, не равнодушной, что почти забыла, как это бывает. Как должно быть. Хотя рамки, понятия и дозволенности у каждого свои. Нельзя касаться посторонних, если не уверен, что не получишь крепкого подзатыльника.
Вопрос девушки на несколько секунд ставит в тупик, заставляя невольно улыбнуться. Перед выбором - ответить правду или немного заставить ее поволноваться? О, да. Я не шпион, я маньяк под прикрытием, охочусь вечерами на симпатяжек вроде тебя, а потом долго и с удовольствием насилую их в своей квартире. Да, именно долго и именно с удовольствием.
Впрочем, вовремя себя одергиваю - всего пять минут назад я решила, что с нее на сегодня хватит. Хватит негативных потрясений и потрясений вообще, чужих касаний и резких слов. Могу ли я одну ночь побыть пристанищем среди бушующих в океане волн? Проверим.
- А кем бы тебе хотелось, чтобы я была? - все еще улыбаюсь, но вопрос вполне себе серьезный. Интересно, кем она меня представляла и задумывалась ли над этим вообще. У меня не возникло бы сомнений про род деятельности, попади я в похожую квартиру, но все это - профессиональное чутье. Человеку, ни разу не варившемуся в подобной каше, догадаться не так уж и просто.
- Агент ФБР звучит очень солидно, но я, боюсь, не прошла бы фейс-контроль, - хмыкаю, намекая на свой внешний вид в целом, - я работаю судмедэкспертом в полиции, - решаю не тянуть время, - все это - нераскрытые дела, висяки, называй как хочешь, смысл один и тот же, - делаю еще глоток, - если у меня бессонница, я стараюсь... - резкий звонок в дверь прерывает мой монолог. Открываю дверь, забираю у приветливого курьера коробку с пиццей и возвращаюсь в комнату.
- Ты как хочешь, а я вот проголодалась, - открываю коробку и отрываю один кусок, тут же его кусая, - присоединяйся. Заодно расскажи, откуда...откуда ты?
Мы встречаемся взглядами всего на секунду. Ну же. Я могу помочь.

Я немного лукавлю, говоря про мир. Впрочем, и покой в квартире этой, пропитанной больше сексом и похотью, наступает столь редко, что я уже и забыла, каково это - сидеть в тишине, когда барабанные перепонки не разрывает громкая музыка, когда редкие визиты гостей дружелюбны, потому что ночь, все же, время для сна, когда можно насладиться одиночеством сполна, а не выхватывать его из окружающего пространства, тратить на это слишком много энергии, оставаясь по итогу в одном и том же положении.
Я влюблена в одиночество. Я опускаюсь в мягкие его объятия, разрешаю забирать меня в любое время суток, успокаивать и давать надежду на лучшее. Я верю, что в одиночестве нет ничего страшного, что от него в любой момент можно уйти, как уходят порой давно расставшиеся мысленно супруги. Я верю, но в глубине души знаю, что все равно не смогу - мы связаны навсегда, и редкие визиты "той самой", к которой тянется душа, только доказывают истинное положение дел. Настолько привыкла быть в компании себя, что страшно впустить в свою жизнь кого-то. Человека, который не испугается долгого моего молчания, не очень приятных фотографий, разложенных в самых неожиданных местах, перепадов настроения, хотя я и стараюсь не срываться, что порой не очень-то получается. Страшно не за себя, давно потерянную душу, чьи жалкие попытки смешаться с оголтелой толпой так ни к чему и не привели. Страшно за того смельчака - уверяю, нужно быть максимально безумным, чтобы согласиться жить с социальным калекой.
Это не обидное прозвище, да что там, я давно повесила на себя такой ярлык. По-другому не скажешь, просто потому что ничего другого не подходит - мне действительно проще отрубить себе палец, чем терпеть высокомерие и гордость, коими пропитаны современные реалии, я терпеть не могу добрую половину окружающих меня людей и ежедневно сталкиваюсь с их жесткостью, ненавижу себя за то, что не в силах изменить этот мир, да что там - я даже себя изменить не в силах. Я прикипаю к людям, они врастают в меня, но случаи эти так редки, что память моя услужливо не подкидывает даты, когда последнее могло произойти. Или сегодня - одна из памятных?
Совершенно не относящиеся к разговору мысли заставляют меня ненадолго отвлечься от гостьи, а женщин, как известно, нельзя оставлять одних. Они тут же придумывают себе занятия, не всегда безопасные, порой - безрассудные, но за Дженни я отчего-то была спокойна. Невидимый подзатыльник возвращает меня в реальность - милашка на месте. Я не ошиблась.
- И твои варианты, значит, состоят из зеленоволосых маньяков, затаскивающих красавиц в свое логово? - забавный сценарий для очень узкой аудитории. Настолько узкой, что фильм снимали бы на камеру мобильного телефона и передавали бы по личным сообщениям в фейсбуке. Но идея классная, не спорю. Готова даже сыграть маньяка, если жертвой окажется Дженни.
- Здесь, - обрываю предложение, замечая, как девушка подсаживается чуть ближе. Легким движением едва касаюсь пальцами тыльной стороны ее ладони, ничего не значащий жест в повседневных буднях, огромный шаг вперед в эту слишком неспокойную ночь. - Здесь тебе ничего не угрожает, - улыбаюсь почти виновато, заканчивая фразу, хотя бы словесно ограждая девушку от того, что творится сейчас на темных улицах. Впрочем, я с не меньшим удовольствием еще раз показала бы тем мудакам, как нужно разговаривать с прекрасными леди, но увы. Быть может, это была последняя наша встреча - с Дженни к сожалению, с мудаками, разумеется, только к счастью.
- И как тебя занесло? Нелепая случайность? - поддерживаю разговор, на деле же хочется спросить совсем не об этом - поломанная судьба, все, что пришлось пережить - это куда интереснее, и вовсе не из-за праздного любопытства, я не привыкла лезть в душу, выковыривая оттуда воспоминания, которые закапывают поглубже, стараясь лишний раз не тревожить. Я ищу таких же потерянных, бегущих от дрянного общества. Я устала от одиночества и бесконечно влюблена в него, вдруг найдется человек, способный понять? Отчего-то чувствую в девушке родственную душу, но ей слишком страшно, наверное, а я - отвратительный психолог. Иду на ощупь, бью наотмашь, и не факт, что попаду в цель, но в попытке оградить от своего же оружия, ранить могу куда сильнее. Всякая боль оставляет глубокие следы - не факт, что порез на моей руке будет заживать медленнее ненужных воспоминаний.
- Если я задаю слишком много вопросов, не стесняйся посылать меня нахер, - слова пронзают тишину быстрее, чем я в очередной раз успеваю сообразить, что именно ляпнула. Наверное, Дженни пора бы привыкнуть, но время течет неумолимо медленно, и мое "пора" - ничто по сравнению с совместно проведенными...минутами? Часами?
Действительно, а сколько прошло времени? Я могу в красках описать тот момент, самый первый, когда увидела ее, стоящую на коленях перед наркоманом, как обратила на себя их внимание, как не задумывалась о последствиях, а просто хотела помочь. Как ударила его первой, самонадеянно, будто смогла бы с одного удара снести такую тушу. Как совсем не боялась за себя, но ни на секунду не забывала про нее.
Почему помощи никак не дождется тот, кто в ней действительно нуждается?
Не хочу думать о том, что было бы, если, но мозг упорно продолжает генерировать не самые приятные картины. Параллельная вселенная, где я отдаюсь в руки двум красоткам, наслаждаюсь умопомрачительным сексом и не думаю о том, что в какой-то темной подворотне насилуют очередную проститутку. Я ненавижу себя "параллельную", но ничего не могу поделать именно сейчас - быть может, все эти видения не зря? Быть может, так я помогаю самой себе не опуститься на самое дно?
Из гулких размышлений, приправленных тонной никому не нужной философии, вырывает звонок в дверь. И Дженни, слишком удивленная, пожалуй, очередным моим жизненным фактом.
- Никогда не разговаривала с работниками морга? - хмыкаю в перерывах между попытками затолкать в рот сразу весь кусок. Не очень эстетично, вернее, совсем не, но есть мне хотелось куда сильнее, чем задумываться о каких-то там правилах приличия. - Интересно. Временами. А порой начинаешь задумываться, что за твари живут на этом свете, как у них рука поднимается убивать, а, главное, за что, - не имею в виду людей с психическими отклонениями, хотя никогда не пыталась лезть в подсознательные дебри глубже, чем требовал того профессиональный долг. А он предпочитал со мной не разговаривать, показывая лишь время и причину смерти. - Знаешь, мне иногда кажется, что я уже ничего не боюсь, - и вру. Вру отчаянно самой себе и Дженни, храбрюсь, пытаясь выглядеть в ее глазах лучше, не до конца понимая, за каким чертом мне вообще это нужно. Я хочу отвлечь девушку от ненужных мыслей и перевожу удар на себя, слабое звено, неудачно решив, что пусть лучше поковыряются в моих старых ранах, но вопрос, слетевший с губ, меняет все за секунды.
Я не хотела, чтобы вышло так.
Ей хватает всего минуты, чтобы прошлое стало осязаемым, чтобы воздух в комнате накалился, чтобы между нами выросла стена, об которую мгновениями позже я оцарапала кожу. Я вижу, как дрожат ее губы, как сама Дженни еле сдерживается, и ничего, совершенно ничего не могу с этим поделать - я хреновый психолог, посторонний слушатель из меня тоже так себе, а вот задавать неуместные вопросы умею. Впрочем, ненавидеть себя потом за это - тоже.
Обнимаю, зарываюсь пальцами в светлых ее волосах, вдыхаю незнакомый запах. Все происходит так быстро и естественно, будто мы знакомы уже лет пять, и каждые выходные смотрим слезливые мелодрамы, а потом не можем сдержать нахлынувшие эмоции. Как будто это не я задела внутри что-то важное, до которого лучше бы не дотягиваться вот так просто. Мне хочется верить, что это действительно так - я знаю, как больно тревожить воспоминания, еще больнее открываться кому-то, но Дженни выбрала меня. Почему? Она, быть может, сама не знает ответа на этот вопрос, и все, что остается - прижимать новую знакомую к себе сильнее и надеяться, что объятия мои хотя бы ненадолго послужат пристанищем.
- Все хорошо, - шепчу бессвязно, хотя и знаю, что это неправда, - все будет хорошо, - глажу ее по голове, спине, мягко касаюсь ладоней, - все совершают ошибки, правда? Ты ведь уже простила своих родных?
Как и я когда-то - своих биологических родителей, определивших месячную малышку на порог серого здания приюта.

Словом можно убить. Истина, увы, слишком правдивая, чтобы вот так просто в ней усомниться. Горькая правда, которую многие предпочитают сладкой лжи, рушит семьи, превращает друзей во врагов и возвращает в памятные события, о которых долгое время пытались забыть. Слово - стихийное оружие. Не нужно ножа и пистолета, с ними не будет шансов, если ваш убийца хоть сколько-нибудь меток. А вот буквы, лихо складывающиеся в предложения, обличающие голые факты, - та еще проблема. Пробовали хотя бы раз заткнуться на середине? Получилось?
Я терпеть не могу, когда роются в душе, заставляя переживать все заново, ковыряют старые раны, еле зажившие от ежедневного сдирания подсохшей корочки, я ненавижу людей, ошибочно считающих себя психологами и в то же время совершенно не понимающих, как нужно общаться с людьми. За всю свою жизнь я встретила двух годных "душеведов", и оба они работают в полиции.
Я не умею поддерживать, и вся моя забота о человеке в те моменты, когда человеческого тепла и участия требуется в разы больше обычного, сводится чаще всего к крепким объятиям и стандартным фразам. Все будет хорошо - ненавижу эти три слова, но упорно продолжаю повторять их, как мантру, внутренне надеясь, что так оно и будет, что небо не рухнет нам на головы, что все переживется и забудется через какое-то время. Наверное, в этом и есть смысл - дать понять человеку, что он не один.
Приют научил меня никому ничего не рассказывать, хранить самое сокровенное глубоко внутри, улыбаться, когда болит чуть левее, и терпеть. Последнее, пожалуй, самое важное - люди привыкли быстро ломаться под гнетом не самой сказочной реальности, начитались любовных романов, поверили в волшебный мир и попали под лавину обстоятельств, нисколько не надуманных, к слову, а очень даже ощутимых. Лавина эта так быстро забрала их в объятия, что сопротивляться не было ни времени, ни сил. Был ли у этих сломленных рядом кто-то, оказавшийся в итоге душевным пристанищем?
Сегодня я отчего-то по две стороны баррикад.
Дженни нравится мне - нас можно было бы назвать родственными душами, не знай я о девушке катастрофически мало для подобных выводов. Уверена в одном - мне очень не хочется с ней расставаться, но момент этот близится неумолимо, скоро начнет светать, а первые лучи солнца, как известно, забирают всю ночную досказанность, заставляя собеседников краснеть и разбредаться по разным углам. Нет, я даже не о случайном сексе сейчас - с этим никогда не бывает проблем, девушки попадаются с характером, и ночь плавно перетекает в утро, день и вечер. Я о словах, которые не все, увы, могут сказать так просто, предпочитая отмалчиваться до наступления сумерек. Да, ночь - самое приятное время суток, она открывает истинные лица, сбрасывает маски, заставляет совершать поступки, о которых ранее ты и не смел подумать. Я люблю ночь. Люблю одиночество. Но сегодня, как ни странно, мне совсем не мешает эта хрупкая блондинка, так внезапно возникшая на моем жизненном пути. Напротив, я благодарна ее появлению, чувствуя, что все это не зря.
- Экшн и ужастик - так вот какие жанры предпочитают леди в наше мрачное время? - улыбаюсь, одновременно ловлю взгляд девушки и цепляюсь за него несколько секунд. Слова мои, хочется верить, действуют успокаивающе, потому что никакого другого влияния на Дженни я оказать не могу - ни долгих прикосновений, ни объятий, пока она сама этого не позволит. Не заступать за черту меня тоже научил приют - девчонки у нас были слишком строптивые, и я слишком рано поняла, что далеко не все хотят, чтобы их касались посторонние.
Мне хочется верить, что я хотя бы на миг приблизилась к той самой черте, за которой можно не бояться случайных прикосновений, громких фраз и ночных объятий. Нет, никакого подтекста, обычное желание помочь, помочь едва ли знакомому человеку разобраться в самой себе и нелегкой ситуации, в которой не посчастливилось оказаться. Город наш совсем не сказочный, а люди в нем, к сожалению, давно забыли про мораль и нравственность, они не боятся наказаний, сами себе развязали руки и языки. Я не виню коллег - полиция работает на отлично, вот только мудаков с каждым днем становится все больше. Гребаная геометрическая прогрессия.
- Тебе нужна помощь, - все еще смотрю ей в глаза, - с работой? - это было слишком нагло и по-хамски, согласна, и Дженни может меня ударить - заслужила, но не спросить я не могла. Впрочем, как не могла и утверждать, что работа найдется сразу, по щелчку пальцев. Да, служба в полиции влечет за собой множество плюсов (как и минусов, впрочем), и я вполне могу рассчитывать на помощь влиятельных дяденек с погонами, но вот как скоро? И захотят ли они помочь не мне, а незнакомой девчонке, свалившейся им на голову?
Именно поэтому я спрашиваю, а не утверждаю, надеясь, что Дженни додумается сама. Мне хочется помочь ей, выдернуть из той ямы, куда она провалилась, наверное, сама того не ведая, но всесильность Терри Лонг заканчивается за порогом ее съемной квартиры. Дальше уже - суровый жестокий мир, не всегда радостно встречающий новичков.
Все нормально - слова как камень преткновения. Возможно, у милашки просто не хватает духу действительно послать меня, чтобы перекрыть доступ кислорода к не самым лучшим воспоминаниям. Я бы, честное слово, так и поступила с тем, кто слишком яро интересуется моим прошлым. Но Дженни, увы, не я. Да, именно увы, - ей не помешала бы моя способность посылать нахер всех и вся, очень полезная штука, отпугивает потенциальных "помощников" за секунды. К счастью, я к последним не отношусь, и быть может сей факт сыграл решающую роль. Хочется верить, что девушка открывается не всем, иначе я бы в ней немного, но разочаровалась.
Если хотите узнать человека, посмотрите, над чем он смеется и от чего плачет. Две самые искренние эмоции, если они, конечно, не являются результатом поразительного притворства. Гостья моя не притворялась, рыдая взахлеб, и я не могла остаться в стороне.
Я вообще не могу спокойно смотреть на женские слезы. Мужских, к счастью, наверное, видеть не приходилось.
- Все в порядке, - повторяю на автомате, продолжая бродить ладонями по спине ее и волосам, беспорядочно их запутывая, - у меня тут были резиновые сапоги, так что выплывем, если что, - чуть улыбаюсь, надеясь, что и Дженни на секунды забывает о своих слезах. Возможно, так и есть, но воспоминания о прошлом наверняка давят еще сильнее.
- Я не знаю, так или нет, - провожу пальцами дорожку вниз по спине, - никто не знает. Никто не может чувствовать за тебя, переживать заново то, что пришлось пережить тебе. Но я бы, - голос мой срывается на мгновение, и я задумываюсь - а простила ли я? - Я бы попыталась простить. Ненужный груз всегда тянет вниз, - советчик из меня так себе, конечно, и единственное, что я могу делать по-настоящему хорошо - еще крепче сжимать Дженни в объятиях. Не хочется отпускать ее, так что жду, пока девушка не отстранится сама, снова ловлю ее взгляд, но в следующую же секунду делаю вид, что очень заинтересована рабочими фотографиями. Гостья моя слишком близко сейчас, и все, что рисует воображение далее, кажется неправильным.
- Не сомневайся, - киваю. Обязательно будет, нужно только найти силы поднять себя на ноги, - сила убеждения все еще работает? - спрашиваю слишком серьезно, пожалуй. Поднимаю руку и, задерживая ее на мгновение возле лица Дженни, аккуратно смахиваю указательным пальцем слезу с девичьей щеки.
А я говорила себе, что это неправильно.
- Еще виски? - подхватываю свой стакан и осушаю его до дна.

Я ломаю себя. Каждый день, переступая порог квартиры, встречая незнакомых людей, улыбаясь им, старательно пряча мысли. Я ломаю себя, когда не могу ответить на несправедливые слова или действия, потому что общество давно прогнило, принимая за правду то, что ей по своей сути не является. Я ломаю себя, находясь в душном помещении бара, когда отчаянно хочется домой, закрыться на все замки, зашторить окна и смотреть в одну точку. Я ломаю себя, когда не могу прикоснуться к человеку, чувствуя, что все это неправильно.
Не умею читать мысли и понятия не имею, о чем может думать сейчас Дженни, так свободно рассуждая о фильмах с маньяками. Впрочем, защитная реакция - обсуждение чего-то абсурдного - вполне нормальное явление после всего, что ей пришлось пережить. Я до сих пор помню, как в день смерти лучшей подруги пошла в кино и просидела там три сеанса подряд, смеясь над какой-то тупой комедией. Вышла оттуда поздно, а память услужливо удалила страшные воспоминания, восстанавливать которые пришлось с помощью окружающих. Они-то, поверьте, не скупились на выражения, с каждой секундной загоняя меня в эмоциональный угол, пока, наконец, картина всего произошедшего не восстановилась полностью. Стоит ли говорить, что после я могла только не сдерживать себя в рыданиях, забившись под слишком теплое одеяло?
- В фильмах вообще редко показывают настоящую жизнь, - какая разница, ужастик или мелодрама, - люди смотрят их за неимением лучших вариантов. Радуются за персонажей, плачут вместе с ними, втайне мечтая, чтобы история повторилась в реальности. Хотя бы наполовину, - пожимаю плечами, мол, а разве не так? Признайтесь, сколько раз вы хотели пережить моменты из любимой картины, прожить хотя бы день за симпатичного вам героя, сколько раз жалели, что история не перенесется в наши дни вот так просто? В фильмах наиграно сто десять процентов из ста. Так, по крайней мере, кажется мне.
Я не люблю лезть в душу, ковыряясь там ржавой вилкой, оставляя инфицированные раны, которые со временем гноятся и кровоточат. Я не пускаю никого ближе, чем на расстояние вытянутой руки, привыкая к мысли о нескончаемом одиночестве. Мой тяжелый характер (и тут не лукавлю, увы, он действительно такой) вряд ли кто вообще сможет вытерпеть, да и сама мысль о том, что кто-то каждый день будет врываться в мою жизнь беспардонно и без разрешения приводит в ужас. По началу. Позже я, конечно, ломаю себя, уговаривая хотя бы попытаться. Что плохого, в конце концов, в человеке рядом? Мое одиночество глодает меня изнутри. Скоро останутся одни кости.
- Да? - опять голос мой выдает слишком многое. Нет, я не должна говорить так, да что там - не в моих правилах предлагать помощь так открыто, словно считая, что Дженни ни на что не способна. Поверь, милашка, я не сомневаюсь, что ты можешь вцепиться в горло, если будет нужно. Просто какого-то черта непреодолимое желание заботы, доселе знакомое лишь наполовину или треть, не отпускает, и я начинаю теряться. В собственных словах, неловких паузах между нами и том, что должно произойти в следующий момент.
- Не думай, что я пытаюсь набить себе цену, - а так и выглядит со стороны, наверное. Мол, красотка, я решу за тебя, если что, обращайся. Никогда не понимала таких людей - ценнее то, что в какой-ту секунду ты можешь заткнуться, а не играть языком в разные стороны, думая, что каждый прохожий будет этому рад. Ну и пара приемчиков против каких-нибудь мудаков - автоматически зачет в копилку.
- Просто... - не могу сказать "хочу помочь тебе", потому что понятия не имею, на самом деле, как отреагирует Дженни, заедет мне по лицу, пошлет уже, в конце концов, или поступит как-то иначе, посему, продолжаю фразу почти нейтрально, - знай, что все решаемо, ладно? - кажется, сгладить удалось. Или нет?
Ответить себе, пусть и мысленно, не представляется возможным. Я не терплю женских слез. Женщины созданы для счастья и любви, а не внезапно накативших эмоций со знаком минус. Кулаки сжимаются сами собой, оглядываюсь нервно - вдруг милашка заметила кого-то, кого в упор не вижу я? Но нет. Это все отголоски прошлого, недавнего прошлого с не самым счастливым концом.
Как долго я смогу без человеческого тепла? Банальные походы в бар, поиски на одну ночь, горячие объятия незнакомок, согревающих на деле ничуть не больше замороженных овощей, пачки которых месяцами хранятся в холодильнике. Я слишком давно не чувствовала по-настоящему, не важно - заботу ли, желания ободрить, да что там, банально провести ладонью по спине, жест, якобы намекающий на поддержку. В моем понимании это было пропуском за запретную черту - только для тех, кто вообще не любит, когда его касаются посторонние люди. Я, разумеется, отношусь к ним же.
- Лодка, - улыбаюсь, чуть прикусывая губу. Дженни забавно пытается делать вид, что слезы, градом катящиеся по щекам, вовсе не ее, и получается сие действо у нее из рук вон плохо. Но я подыграю, что уж, - да, пожалуй, для тебя что-нибудь найдется. Грести умеешь? - впрочем, я готова взять эту тяжелую работу на себя. Физическая подготовка позволяет, желания помочь ближнему сегодня льется через край, и я, сама того не ожидая, становлюсь все ближе к новой моей знакомой. Тянусь, невесомо касаясь кожи, и уже чуть позже - губами висков, оставляя на них алкогольный след. Завтра она, возможно, пожалеет о том, что подпустила меня так близко, что вообще открылась, позволив себе плакать при незнакомом человеке. Да, можно списать все на виски, но я-то знаю, что один стакан не способен развязать в действиях и словах настолько, насколько может сделать это простое желание быть кому-то...нужным? Права ли я?
- Иногда она очень полезна, - шепчу на ухо Дженни, все еще старательно прижимая девушку к себе. Мне не сложно, правда не сложно - держать тебя ближе, чем обычно, говорить серьезные вещи, прикрывая их глупостями, не сложно даже почти касаться губами губ, якобы невзначай, и не замечать твою реакцию на такую наглость. Да. Целовать тебя мне хочется гораздо больше, чем придумывать нелепые шутки про надувные сапоги, заедать их собственным глупым смехом, а потом делать вид, что все идет так, как должно.
Нет. Все идет совершенно не так.
- Пожалуй, - повторяю на автомате. Мне совсем уже не весело, веришь? Наливаю тебе полный стакан, себе - снова половину, и пока рука моя тянется к твоей, успеваю в очередной раз выпить все до последней капли. Нет, я не боюсь натворить херни, ибо сейчас алкоголь не имеет надо мной власти - за все слова и поступки сегодняшней ночи я готова ответить сполна. Нет, мне не будет стыдно, потому что я не ведусь на эмоции, собственные эмоции, как глупая дурочка, и понимаю и принимаю все возможные последствия. Но ты так беззащитна сейчас, а я так хочу помочь...
И если через секунду на щеке моей останется след от твоей ладони, я совсем не буду против.
- Прости, - успеваю сказать до того, как губы мои касаются губ Дженни, до того, как руки мои, до того едва касавшиеся спины, отчаянно близко прижимаю девушку к себе, почти не оставляя нам шансов. Прости меня.
Целую ее едва ли нежно, устанавливая свои права, хотя никаких прав на самом деле не имею. Целую, не пытаясь вытянуть на берег, а утаскивая за собой на дно.
Ты в любой момент можешь уплыть. Ведь так?..

Знаешь, я ведь тоже была такой. Маленькой девочкой, которая боялась одиночества больше, чем темноты, больше, чем остаться без крыши над головой. Которая тянулась за каждой протянутой к ней рукой, не смея надеяться на взаимность. Я тоже боялась упасть, потеряв крылья, и страх этот толкал меня на безрассудные поступки. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что выход есть всегда - не стоит слепо идти за едва поманившим тебя пальцем человеком, стелиться перед ухмылками и рассчитывать на бескорыстную помощь. Вернее, не стоит бросаться в распахнувшиеся объятия - внутри вполне могут оказаться ножи, остро заточенные ножи.
Я помню себя, вышедшую из стен приюта в новую семью, я помню собственные чувства и становление семейных отношений, когда на каждую фразу я отвечала колкостью, когда убегала ночью и пропадала неделями, не давая себя обнаружить. Приютские дети - не подарок, и мои родители ощутили это на себе в полной мере, шаг за шагом укрывая меня заботой и любовью. Я им доверилась.
А потом в одночасье потеряла все.
Из взрослого, самодостаточного человека превратившись снова в маленькую девочку, и одиночество, всепоглощающее одиночество теперь, кажется, навсегда со мной. Вросло под кожу, течет в крови, разносится по органам, ежедневно обновляясь. От него не избавиться, но с ним можно жить, раз за разом привыкая все сильнее, а после - привыкая к тому, что ты не один. Странный диссонанс, не правда ли? В этом и есть ежедневная борьба, выбор между собой и кем-то еще, выбор между "а надо ли?" и "похуй", за который ты сам несешь ответственность, и за который линчевать будешь свое внутреннее я. Одинокое. Внутреннее. Я.
- Ну да, - хмыкаю, - иначе половина взрослых сошла бы с ума от необходимости ежедневно сталкиваться с суровыми реалиями жестокого мира, - Дженни права. Права, но все естество мое отчего-то сопротивляется этому факту - то ли я сказки не люблю, то ли спорить на столь философские темы, толку от которых все равно нет. Сказки для взрослых - такое двусмысленное словосочетание, но, тем не менее, мы обе поняли, что девушка имела в виду. Да, нам всем нужен уход от реальности - на час, день, неделю, не важно. Детям повезло, им не нужно прикладывать особых усилий, все будут рады проявленной фантазии и играм в королевском замке, кои послушный мальчик или девочка навязчиво каждый день предлагает родителям. В то же время этим же самым родителям гораздо хуже - заяви они, что их комната - это большой королевский замок, а подавать чай нужно непременно в файв о'клок, применение таким словам нашли бы, но вряд ли именно то, на которое и был расчет.
- Да, - повторяю за Дженни, мысленно ставя галочку напротив пункта "помочь обязательно". Увы, голос ее, бегающий взгляд, нечаянные прикосновения и попытки сделать их незаметными говорят о многом. Я уже повторяла, что из меня хреновый психолог? Повторю еще раз вкупе с фразой, что спасение утопающих было для меня всегда делом первой важности.
Просто потому что я знаю, каково это - барахтаться в холодной воде, когда сводит конечности, и не рассчитывать на вовремя протянутую руку.
Это, признаться, отвратительное ощущение.
- Хорошо, - вроде как подтверждение для нее же, мол, как скажешь, ничего делать не буду, уже заранее зная, что поступлю наоборот. Мне нравится такая недосказанность, потому что итог ее вполне себе понятен, в любом случае, даже если убедить капитана не удастся, я буду знать, что хотя бы пыталась. Не бросила милашку посреди клокочущих волн в надежде на то, что кто-нибудь более успешный успеет спасти. Течение жизни слишком непредсказуемо, но Дженни, уверена, и сама об этом прекрасно знает.
Она так беззащитна сейчас, и ощущение это только подстегивает - хочется прижать к себе еще сильнее, укутать в плед, купленный примерно для таких случаев, и снова сказать, что все будет хорошо. Вот только слова - слабое, знаете ли, утешение, я и сама не верю в их силу, и говорить про светлое будущее приходится только лишь из-за того, что паузы заполнять чем-то нужно. Не пустой болтовней, которая именно сейчас никому не сдалась, а хотя бы словами утешения. Да, психолог из меня все-таки очень хреновый.
- Вот и умница, - голос мой, кажется, звучит мягко и успокаивающе, как раз то, что нужно. Не умею я менять тембр в зависимости от ситуации, оратор из меня такой же, как и психолог, посему, факт этот, обнаруженный слишком внезапно, радует, - я едва улыбаюсь уголками губ и зарываюсь пальцами в светлые волосы, мягко распутывая пряди. Мне слишком давно не приходилось вести себя так, и неловкость момента, смею надеяться, чувствовала только моя скромная персона.
- Не всегда, - чуть отдаляюсь от девушки и ловлю ее взгляд, держу, всматриваясь, - но попытаться можно, правда? - слова, как говорят, вообще имеют чудодейственную силу, и если ты умеешь ей пользоваться, все двери откроются. Обмануть самого себя, как по мне, проще простого - с верой у людей всегда были проблемы, даже если верить или не верить нужно самому себе. - Или ты боишься? - все еще смотрю на нее, держу, словно на поводке, не давая сорваться. Бойтесь людей, которые пристально смотрят вам в глаза - зеркало души не имеет привычку что-то скрывать, а актеры из большинства населения планеты, увы и ах, очень так себе. Приходится выезжать на словах и жестах, которые, как известно, ничем не спасают ситуацию. Если глаза не смогли обмануть.
Дженни не лгала. Я знала это и так, я читала это в ее взгляде, я отчаянно тянулась к ней, боясь, что еще секунда, и помощь моя уже не понадобится. Есть переломные моменты, после которых, даже если вы спасатель с кучей благодарностей на стене, никакое мастерство не поможет.
Одиночество бурлит в моих венах, вспениваясь, замедляя движения, сопротивляясь. Мне так комфортно в нем, этой неге, тишине после рабочих будней, что внезапно картинки, предстающие перед глазами, манят сильнее, чем желание вытащить новую знакомую из того омута, куда она падает с устрашающей быстротой, словно Алиса - в кроличью нору. Еще бы несколько секунд, и губы мои никогда не коснулись бы губ девушки, но внутренний голос, кричащий на разный манер, сделал свое дело. Я мотаю головой из стороны в сторону, прогоняя навязчивые видения, я впиваюсь в губы ее так, будто от поцелуя зависит ее жизнь, я почти перекрываю ей кислород, а она едва ли сопротивляется.
Хочет ли или просто не может?
Впрочем, следующие мгновения дают ответ.
Чувствую, как рука мягко касается моего затылка, и срываюсь. Целую, прикусываю почти до крови, почти собственнически брожу руками по телу, отрываясь лишь на секунду, - чтобы убрать из ее рук бокал с недопитым виски.
Потом нам не хватает кислорода, и я шепчу в приоткрытые губы: "Оставайся, если хочешь". Не добавляю "навсегда", потому что, увы, еще не так сломана. Или не "увы", а "к счастью"?