внешний вид
Я люблю этот город. Он дарит мне чувство уверенности в себе - даже в те редкие моменты, когда мне становится страшно за свою жизнь. Я люблю свою работу - она дарит мне ощущение вседозволенности. Я могу делать все, что угодно, и никто не будет осуждать меня за спиной. Сегодня вечером я снова надеваю свою кожаную куртку, шнурую высокие сапоги с хитрыми ремешками, и иду работать - в тот зловещий час, когда все приличные мальчики и девочки уже давно лежат в кроватках и предаются любовным утехам, пока за стенкой спят их малыши, а будильник бессовестно отсчитывает секунды до раннего подъема на работу.
В такие дни мне даже жалко этих офисных существ - я иду мимо большого здания, где расположен бизнес-центр и выхватываю взглядом несколько одиноко горящих окон. Люди, сидящие в этой блестящей коробке, заработаются за полночь, а потом придут домой - туда, где скорее всего, их никто не ждет. Меня тоже не ждет никто дома, но возвращаюсь я туда обычно рано утром - чтобы успеть купить свежий кофе и что-нибудь вкусное к завтраку.
Я иду по улице, и меня не покидает странное, щемящее чувство - мне действительно жаль этих людей. Они живут в каком-то мире, который заполнен ограничениями, которые они ставят для себя сами. Это все равно, что посадить себя за забор, а потом недоумевать - почему у тех, кто живет за его пределами, жизнь ярче и интереснее.
Навстречу мне идет женщина, которая говорит по телефону, пытаясь удержать несколько мешков с покупками. Один из них выскальзывает у нее из рук, а я успеваю подхватить только упавшее из него яблоко, которое протягиваю ей и улыбаюсь. Она смотрит на меня, как на прокаженную, быстро собирает покупки, забирает яблоко и исчезает в темноте. Я узнаю этот взгляд.
Такие женщины ненавидят меня больше всего - как будто это лично я украла их мужа этой ночью или несколько дней назад. Мне хочется объяснить им, что я не пытаюсь разрушить ничью семью, не ищу любви в этих мужчинах - я просто работаю. Вы же не ревнуете своего мужа к баристе, у которой он покупает кофе уже третий месяц подряд? Впрочем, пытаться донести до них что-то все равно бессмысленно - им проще осудить мой образ жизни, укорять, а не посмотреть на себя и задуматься - может быть, твой муж не просто так идет ко мне, а за чем-то?
По дороге на работу мне встречается художник. Я знаю его - он уже несколько месяцев рисует именно здесь, на углу булочной. Иногда мы пьем вместе кофе. Я люблю говорить с людьми здесь - в больших городах так важно знать, что у тебя есть кто-то, с кем можно остановиться и поболтать посреди ночи. Я не знаю его имени, он не знает моего. Я знаю, что он скоро уедет отсюда, потому что этот город перестал вдохновлять его. Я не уеду отсюда никогда, потому что этот город для меня - своеобразный магнит.
Спускаюсь к парку, и встречаю там мужчину с собачкой. Мне нравится каждый раз придумывать про него новую историю. Иногда мне кажется, что это - собачка его дочери, которая уже спит в такой поздний час. Сегодня я почему-то подумала, что это - собака его сестры, которая уехала в клуб отрываться, а животное опять оставила на него. Вчера я думала, что это его собака - мне показалось, что они даже похожи, как это часто бывает с животными и их владельцами. Нет, я не хочу оскорбить его и сказать, что он смахивает на черного французского бульдога, но что-то в его повадках кажется знакомым. Я прохожу мимо и киваю ему - как старому знакомому. Наверное, он считает меня городской сумасшедшей - как пожилая женщина, что иногда встречается мне по утрам, когда я возвращаюсь с работы. Она несколько раз останавливала меня и говорила что-то в духе - "Милая, ты забыла надеть штаны, простудишься же", а я смеялась. Она и правда считает меня психом - я бы считала на ее месте.
Сворачиваю за угол, и натыкаюсь на свое постоянное место. Здесь довольно тихо - оно находится чуть в отдалении от огней большого города, и хотя здесь не так много клиентов, шанс встретить здесь пьяную компанию здесь стремится к отрицательным показателям. Сегодня мне везет - на месте, кроме меня нет никого, и мне не приходится выдумывать очередную историю про то, как я попала к сутенеру, и почему никто из девушек меня не знает. Я не хочу и не буду работать на кого-то, потому что слишком дорожу своей заработной платой и не собираюсь ее с кем-то делить.
Конечно, у меня есть агент, с которой мы обычно и ищем клиентов, но это - дороге, шикарные даже иногда люди, которые ценят красоту, и готовы платить за нее достаточно. Никто не запрещает мне зарабатывать на стороне - на сайтах знакомств, в интернет-чатах и на улицах. Улицы, конечно, с этой точки зрения - само небезопасное место, но я слишком люблю адреналин, чтобы отказываться от таких игр с огнем.
Большие часы в доме напротив тихо шевелят стрелками, пока я мрачно прикуриваю. И тут прямо рядом со мной возникает какой-то парень. Он явно не один - в темноте слышны другие голоса, от которых мне становится немного не по себе.
- Ты занята? - его голос не предвещает ничего хорошего. В своей работе я очень часто вынуждена полагаться на какое-то предчувствие, и сейчас оно буквально кричит мне о том, что нужно уходить. Сейчас. Немедленно. Этот клиент - сосредоточение опасности, и хотя  пока не понимаю, чем именно он опасен, я ощущаю на каком-то клеточном уровне, что идти с ним нельзя.
Поэтому я мило улыбаюсь ему, надеясь придумать для себя быстрые пути отступления. В сумочке у меня есть шокер, а в руках - все еще есть сигарета, которую я могу прижечь о его ладонь, если он начнет приставать ко мне совсем уж грязно.
- Занята, извини, - моя милая улыбка, кажется, не спасает меня, когда я вдруг вижу мелькающее в темноте что-то блестящее. Нож? У него в руках нож? Мой страх давит на горло болезненной удавкой, но потом я понимаю - это всего лишь телефон с металлическим покрытием. Как там говорят - у страха глаза велики?
- Я с друзьями вынужден настаивать, - он не отступает ни на шаг, практически прижимая меня к стене, и это мне не нравится. Даже на своих платформах я все равно ниже его, он смотрит на меня сверху вниз, и я чувствую ворочающийся в желудке ледяной комок. Язык так нелепо прилип к горлу, что я даже не могу позвать на помощь. Да и смысл надеяться на что-то, вряд ли Терри постоянно за мной ходит, чтобы спасать из таких ситуаций. Не могу же я каждый раз полагаться на нее.
- А я вынуждена настаивать, что занята, - мягко отвожу его руку и иду по направлению к дороге, потому что слышу там шум машин. Может, хоть какая-нибудь остановится и увезет меня отсюда? Но до дороги дойти не успеваю - он кладет мне руку на плечо и разворачивет лицом к себе, от чего плечо аж саднит от неприятного ощущения. Он ничего не говорит пока, просто смотрит, и я чувствую, как от этого взгляда у меня сжимаются внутренности.
- Пусти меня, - отталкиваю его от себя уже сильнее, но на ногах устоять не получается, поэтому чувствую, что начинаю заваливаться назад. Мда, определенно, эти ботинки не предназначены для работы - меня надо носить на руках в них, а не пытаться сбегать от нерадивых клиентов. Я никогда ничему не научусь.

Shut up slut, you love it
Страх - это то самое чувство, которое заставляет внутренности застыть. Мне кажется, что в живот напихали целую гору льда, пока я пытаюсь вынести этот взгляд. Он смотрит, просто смотрит, и не говорит ни слова, но даже в этих ледяных неживых, пьяных глазах я вижу опасность. Он не говорит мне ничего гадкого, не лапает, но почему-то я чувствую, что если останусь с ним, хорошим это не закончится. И когда я отшатываюсь и почти падаю, то падаю почему-то в руки кого-то третьего. Или четвертого?
- Сядь в машину, - голос буквально звенит в моей голове, и я почему-то повинуюсь ему. Зачем? На кой черт я это делаю? Что, если в машине я наткнуть еще на пару-тройку голодных до любви клиентов, и они разорвут меня на кусочки от желания этой ночью? По какой-то непонятной мне самой причине я действительно сажусь в припаркованную рядом машину. Захлопываю дверь и прикрываю глаза. Мне кажется, что я в безопасности, но на самом деле это совсем не так - человек, который спас меня, все еще там, снаружи.
Я замечаю болтающиеся ключи зажигания, и малодушно прикидываю - успею ли я уехать, если они забьют его? С другой стороны, могу ли я так поступить? Есть ли у меня моральное право? На все эти вопросы я отвечаю себе - да, есть. Хотя бы уже потому, что никто не просил его спасать меня. Ну, подумаешь, захотел сыграть в героя, я рада за него. Но совершенно не собираюсь изображать из себя невинную принцессу, если эта компания отметелит его, а потом пойдет сюда - забрать то, что отняли.
Секунды и минуты текут непозволительно долго, пока он говорит с ними. Неужели правда пытается договориться? Мне становится не по себе, и я держу руку на ключах - как будто они спасут меня в случае чего. Нервно щелкаю резинкой чулка, а когда поднимаю глаза на этот несчастный пятачок, вижу довольно непривлекательную картину - так все-таки развязалась драка. Отчего-то парень бьет их сильнее, чем я думала, что наводит на мысли о том, что вся компания была мало того, что пьяна в хлам, так еще и не так опасна, как показалось сначала. И как раз в тот момент, когда эта мысль посещает меня, моему принцу на не совсем белом коне попадает по лицу. Я аж ахаю - блин, это же должно быть чертовски больно! Из чертовой машины мне не видно - в висок пришелся удар или нет, но судя по тому, что он все еще стоит на ногах - ничего серьезного.
Я отвожу глаза, когда понимаю, что он возвращается к машине. Убираю руки с ключей, как будто я их и не видела. Кладу телефон в сумку. И когда только успела его выхватить? А главное - что сделать-то собиралась? Можно подумать, я бы вызвала 911. А ведь вызвала бы, наверное, если бы дело зашло слишком далеко.
- Что? - улыбаюсь так невинно, как только могу. Не видела я никаких ключей, красавчик, и видеть не могла, что ты, о чем ты вообще, - Вот черт, моя честность меня погубит. Я их даже не заметила.
Шлюхи умеют врать. Мы зарабатываем на этом деньги почти также, как и актеры - за тем только исключением, что актеры не получают столько травм, сколько можем получить мы. Я научилась врать ещё в школе, а потом пошла по наклонной. Это очень легко - когда ты сама веришь в тот бред, который несешь, то и бред становится убедительным. Мне нужно просто поверить, что я ничего не видела. Мне жалко обманывать этого человека, который по какой-то банальной причине решил меня спасти, но я не умею иначе.
- Не откажусь, - беру из рук фляжку и делаю глоток. Черт подери, да там виски, вот это я попала. На самом деле, на работе пить нельзя, но после пережитого стресса я считаю, что заслужила пару глотков чего-нибудь горячительного. Выдыхаю и возвращаю фляжку, кивая в благодарность. И тут на меня обрушивается вполне логичный вопрос.
- 200 за час, все зависит от длины твоей ночи и пристрастий, - пожимаю плечами, потому что выкладывать весь прейскурант как-то нет желания. Надо будет - сам спросит.
Наверное, кто-то в этом моменте обиделся бы, что вроде как меня спасли, и тут же, не отходя особенно от кассы, предлагают переспать. Для меня же это вполне нормальная ситуация - ожидаемая, надо сказать. Вот если бы он спросил, где я живу, и не подвезти ли меня до дома - это было бы странно. Если бы он просто предложил поехать к нему - тоже странно. Не нужно быть очень умным, чтобы понять, кем я работаю. Не нужно быть гением, чтобы понимать, что я лишилась заработка из-за этих идиотов, потому что теперь я на километр к этому месту не подойду - сегодня уж точно.
Ну проезжал мимо, заметил красивую девочку, которую ему захотелось. Сыграл в героя немного даже, а сейчас отвезет в отель, где мы будем заниматься полночи черте чем, потом он оставит мне деньги, а на рассвете я свалю, прихватив из его кошелька пару крупных банкнот - в качестве чаевых. Не думаю, что за эту ночь может случиться что-то принципиально новое. Никогда не случается, чем же этот день лучше других?
Смотрю в окно, а потом перевожу взгляд на парня. Досталось ему действительно нефигово - прямо в бровь. Наверное, в этот момент я должна туда фляжку приложить опять или погладить, но я как-то не двигаюсь, просто смотрю.
- Спасибо, - он и без меня знает, что не обязан был спасать меня, поэтому я не говорю больше ничего. Жду от него каких-то действий, тем более, что машину он уже припарковал. Интересно, что за вкусы у моего спасателя?