Это глупо и так иррационально, быть зависимой от чего-то настолько, чтобы хотеть продолжения снова, и снова… И снова. Нет, фитнес, кулинария и прочая дребедень была не по мне. Знаете, это все, конечно, прекрасно: иметь большую семью, а, следовательно, опору на долгие годы и семьдесят процентов вероятности того, что ты окажешься прикован к родным пенатам, покуда все члены твоего семейства не смогут разгребать собственное дерьмо сами. Так, в общем-то, случилось и со мной. Я  - те самые закономерные семьдесят процентов населения, которые горбатятся изо дня в день, перебираясь с одной подработки на другую, не имея и малейшего понятия, что это значит – платить по счетам вовремя, пополнять запас продуктов чаще двух раз в неделю и ходить по дому раздетым в зимний морозный день. То есть, тут нужно просто понять и простить – что-то должно было делать меня хоть немного счастливее, избавлять от стресса и мудачества родни, которые периодически позванивали мне, говоря, что нуждаются в помощи. А я что? Я не могла им отказать. Искала деньги там, где их не было. Иногда совершала до безобразия тупые поступки, только бы получить немного денег и удовлетворения от жизни. В общем и целом, в те моменты, когда я не могла уповать на саму себя, мне это попросту надоедало и я выбирала самый простой путь – уповать на кого-то другого. На сей раз этим другим стал Фил, старый друг Картера, который нас, собственно, и свел. [float=left][/float]И прямо сейчас мы с ним были крайне заняты чем-то, что включало в себя попытки не напугать стонами соседей, живущих за тонкой стенкой в соседней квартире. Предположительно это была китайская семейка иммигрантов, потому что каждый раз, когда мы с Филиппом трахались, они возмущались на непонятном мне диалекте. Фил жил ближе к центру Сан-Франциско, снимал квартиру, как и большинство студентов, чьи умы не обременены чем-то тяжелее гуманитарных наук, за папины денежки. Он отличался от всех остальных, пожалуй, только красивой улыбкой, приятным смехом и назойливой натурой. Он делал то, что я не любила в мужчинах, как и любая нормальная уважающая себя хоть на йоту женщина. Постоянно, изо дня в день, он пытался сблизиться со мной до той степени, к которой я была не готова. Пожалуй, где-то на добрых процентов девяносто я была уверена, что ему нужна не я. Ему нужна та, кем он хотел бы меня сделать. А я не любила, ой как не любила всей этой херни. Пардон, но обычно я была с ним предельно откровенна, пытаясь донести до Фила простую истину – я не его девушка. Мы просто приятно проводим время, пропускаем по бокалу пива, ну, или в хороший день вина, и занимаемся сексом. Я не понимала, почему должна была выслушивать его рассказы о том, как на каникулах он собирался ехать к родителям и как хотел бы, чтобы мы с его семейкой познакомились поближе. Hell no! Этому не бывать, мой друг. Я не подходящий материал для идеальной девушки. Почему я не давала шансов этому юнцу? Хм, как минимум потому, что знала, что по жизни меня тянет совсем на других мужчин. По большей части на мудаков. Если мужчина хоть раз в жизни причинил мне моральную или физическую боль, мой мозг подает сигнал – мужчина молодец. А если тот делает все с точностью наоборот, то мы имеем вот такую вот милую реакцию, как сейчас.
- Фил, это что, блять, такое? – Спустя несколько минут после того, как акт «безграничной любви» был заершен и все же ограничен, Филипп поспешил достать из верхнего ящика тумбочки небольшой конверт, помеченный Американскими Авиалиниями. Завидев это, мои глаза округлились, и я не могла подобрать слов. В смысле, я не могла подобрать правильных слов, поэтому говорила жестко и грубо. – Мы с тобой уже говорили об этом, я не поеду с тобой ни к каким родителям. Я же вроде не на клингонском тебе говорила, да?
Возможно, Филиппа Маршалла в детстве роняли головой вниз, но это не точно. Просто я не знала, как еще объяснить этот феномен. Чем больше я его отвергала – тем сильнее он меня хотел. Так, наверное, действует эта изумительная любовная цепочка в нашей жизни и мы хотим тех, кто никогда не ответил бы нам взаимными чувствами. Все же, что-то заставляет меня заниматься сексом именно с Филом, а не с теми, кто мог бы растоптать меня  и мои чувства быстрее, чем я скажу те самые заветные три слова: «Я тебя люблю». Самый лучший способ сделать так, чтобы твое сердце не разбили – притвориться, что у тебя его нет. С Маршаллом работало на ура. – Прости, я не то чтобы имела что-то против твоих родителей, но Фил, я не хочу серьезных отношений, если я полечу, это будет значить обратное. Ты же знаешь, сейчас я, наконец, получила работу  с возможностью продвижения. Я вкалываю там как проклятая не ради того, чтобы какая-нибудь Бекки Брайтон  увела у меня эту работу из-под носа. Ты нравишься мне, Фил. – Встаю с кровати, спешно нащупывая в целой горе из потрепанных книг на полу небрежно брошенные мною джинсы. Будто бы все мои действия сейчас говорят парню обратное – «Ты не нравишься мне, Фил». – Но давай мы пока не будем торопить события. Сколько мы с тобой видимся? Две недели? Месяц? Мне нужно больше времени. – В кармане моей сумки раздается звонок, и я совершаю еще одну попытку найти предмет моего гардероба. Это как веселый квест, только не совсем. На экране мобильника появляется знакомый мне силуэт, всегда, как в первый раз, вызывавший улыбку. Пропущенный от Джонатана. Перезваниваю засранцу.[float=right][/float]
- Ну, привет и тебе. Рада слышать. Думала, ты и не позвонишь. Ты был так занят в последнее время чем-то важным? Надеюсь, оно того стоило, иначе я тебя прикончу при встрече. – Попутно при разговоре стараюсь застегнуть пуговицы на блузке. Получается так себе и я продолжаю застегивать неправильно. – Встретиться? Эммм, - оглядываюсь на Маршалла, который явно не доволен тем, что я куда-то намылилась. – Да, конечно. Давай через час. Я как раз должна успеть. Там мне все и расскажешь.
Поворачиваюсь к недопарню лицом. – Прости, надо бежать. Это срочно.
- Кошка заболела? – Саркастично отвечает тот, понимая, что кошкой там и не пахло. Кривляю придурка.
- Собака. Да это всего-лишь член семьи. Почти. Перестань ревновать, лучше натяни штаны, скоро к тебе придет ученица. – Фил хорошо играл на гитаре и давал частные уроки. Меня это мало волновало, но я пыталась изобразить озабоченность ситуацией. – Она наверное красивая? Передавай ей привет!
Быстро захлопываю двери и спускаюсь вниз, где уже на пересечении двух улиц ловлю попутку. Я оказалась веселой попутчицей и платить даже не пришлось. Всего-то оставила водиле свой номер. А между тем, я направлялась к нашему с Джоном любимому парку, где еще год назад во время одного из наших первых свиданий, когда нам было не до помпезных ужинов, мы просто ели уличную еду, кормили уток и нам было все равно на все, что происходило вокруг. Конечно, романтика быстро улетучилась, а наши отношения быстро сменились с романтических на дружеские по инициативе Джонатана по понятным причинам, но все же я знала, что будь он хоть в чертовом Китае на другом конце света – я найду его из-под земли и заставлю говорить со мной, потому что не хотела скучать по его голосу, смеху или его дурацким шуточкам. Мне нужно было все это. Не знаю, почему именно он стал мне так дорог, но, уверена, миллионы людей на свете каждый день задаются таким же вопросом.
-Джон? – Неуверенно зову мужчину, стоящего ко мне спиной и кормящего уток. – Что-то ты похудел. Твоя девушка разве тебя не кормит или вы с ней расстались и поэтому ты пропал из виду на…Сколько? Месяц? Два? Сложно сказать, когда надрываешь задницу на низкооплачиваемой работе, чем я и занималась, если тебе интересно. Надеюсь, твоя жизнь становится все веселее и веселее. – Крепко обнимаю Джонатана, дабы почувствовать, что мне не мерещится и это именно он. - Ох, была моя мать права. Нужно было закончить колледж. Как-нибудь, но закончить. – Тащу Уитмана за руку на лавочку, где когда-то мы с ним целовались. Теперь это все звучит странно даже в моей голове. Но почему-то ненароком я вскользь вспоминаю именно этот момент. Его холодные как лед руки, которые я пыталась согреть. Теперь все как-то наоборот, и чувствую, что именно мои руки немного замерзли от легкого холода. – Ты что-то странно выглядишь. Как будто волнуешься? Брось, что там у тебя такое? Дженнифер беременна?
Я не знаю, почему меня так это заботит. Просто друзья должны беспокоиться о друзьях, так ведь? Достаю пачку сигарет из кармана. – Будешь?